Оплот и Пустота

   Гайжан надолго погрузился в раздумья, колыхая вино в чаше и украдкой бросая на собеседника косые взгляды. Он явно ожидал давления и прислушивался к собственным ощущениям, стараясь уловить в себе малейшие изменения.

   Следящий за порывами пирата Взгляд извещал о возросшей до предела настороженности. Влияние отдыхало за ненадобностью, хотя страха быть уличённым Еншая не испытывал. Живописная картина собственного тела, раскачивающегося на белом шнурке, нарисованная воображением, даже чем-то забавляла. Жуткая смерть, но какая лучше?

   Сделав небольшой глоток, Гайжан промокнул губы шёлковым платком:

   - Если у вас такие связи на флоте - зачем вам какой-то вольный моряк?

   - Флот живёт по законам империи. Орден - часть Ассулта. Ни один триерарх не выступит против святош. А для вас этих законов нет.

   - Вынужден отказать. Распри с Орденом - это плохой курс для меня, губительный, - внешне оставаясь расслабленным и улыбчивым, внутренне пират напрягся до предела.

   Влияния не последовало. Налегая на губана, Еншая потягивал вино и наслаждался ароматом лимона.

   - Как-то вы не выглядите озадаченным, - искренне удивился пират.

   - Я не в первый раз слышу отказы. Если бы Старого Мерзляка было так легко убить, мы бы давно это сделали.

   - Похоже, для вас Орден - это не просто помеха на пути к власти. Личные мотивы?

   Еншая задумался над вопросом, и губы его невольно сжались, лицо затвердело:

   - Да. Старые долги. Я думаю, вы меня понимаете.

   - Понимаю. Всё же вы жестокий человек. Ради одного старика готовы загубить жизни двух сотен людей. Или для вас нет невиновных?

   - Я не сею жестокость по прихоти. Всё подчинено цели. У меня она есть... А вот вы, когда топите корабли, приближаетесь к своей цели? И не говорите о давлении обстоятельств. Осудили вашего деда, а не вас. Вы могли плавать триерархом на торговой галере. Честно, спокойно, уважаемо.

   Теперь настала очередь Гайжана задуматься над услышанными словами. Он откинулся на подушки и медленно водил пальцем по чаше, улыбка его померкла.

   - Вы прямо настоящую пробоину в моей жизни проделали. Низвели меня до алчного...

   - Свободного моряка? - подсказал Еншая со сдержанной улыбкой.

   - Да... И какова же ваша цель?

   - Посмотреть, как далеко я могу зайти. И рассчитаться со старыми долгами. А ваша?

   - Посмотреть, как далеко я могу заплыть. И рассчитаться со старыми долгами.

   Взгляд говорил о вернувшемся к Гайжану спокойствии - не только внешнем, но и внутреннем.

   - Вы считаете меня жестоким, - вымолвил Еншая, доливая себе вина. - Я залезаю в чужой разум, копаюсь там. Но давайте взглянем на это с другой стороны. Мои действия исходят из интереса к людям. Да, да, не удивляйтесь. Я искренне хочу и стремлюсь их понять.

   - А другие не хотят понять?

   - Другие, - хмыкнул Еншая. - Другие плевать хотели на всех остальных. Они интересуются исключительно собой. Они не умеют ни смотреть, ни слушать... Большинство людей с радостью примет любого, кто придёт в их жизнь. Неважно, что он принесёт. Пусть только придёт.

   - То есть копаться в головах можно, и люди этому рады? - хохотнул Гайжан.

   - Никто, конечно, не хочет, чтобы в его голове копались. Но люди рады любому интересу. Тогда жизнь кажется чуточку менее серой. Если никто о тебе не знает, никто не интересуется, то ты понимаешь, чем является твоя жизнь - пустышкой.

   Триерарх покачал чашу двумя пальцами, глядя, как вино плещется по стенкам:

   - И в чём же, по-вашему, смысл жизни?

   - Жизнь имеет смысл, когда мы сами её наполняем смыслом. Если ты не реализуешь себя - смысл уйдёт. Он может присутствовать изначально, но без реализации он испарится, растает... Вы слышали историю о древнем бойце?

   - Нет, - признался пират. - Что за история?

   - В древности был великий воин. В поединке никто не мог его одолеть. И вот, его соперник пришёл к старому мудрецу за советом. Старик подумал, и предложил найти для этого непобедимого бойца женщину. Соперник устроил это. Воин полюбил женщину, и она полюбила его. Через месяц он погиб в поединке.

   - Почему? - заинтересованно спросил Гайжан.

   - У бесстрашного воина появился страх и опасения. Раньше ему нечего было терять. А теперь появились его чувства и его женщина. Он не мог действовать с прежней решительностью. Он стал уязвим.

   - То есть нельзя поддаваться глупым соблазнам? - с натянутой улыбкой произнёс триерарх.

   - Нет, наоборот. Он всё понимал, но пошёл на это. Мало стоит жизнь того, кому ничто не дороже этой жизни.

   В помещении установилась тишина. За бортом шлёпали в воду десятки вёсел, деревянный корпус триремы постанывал, с нижней палубы доносился приглушённый "топот" барабана, отмеряющий ритм. Через забранное решёткой окно в потолке втекал лунный свет и мгновенно растворялся во власти двух масляных ламп.

   Гайжан с некоторым трудом поддерживал на лице улыбчивое выражение, чаша в его руке плавно колыхалась в такт барабанному бою. Еншая так и подмывало задействовать Влияние, однако он волевым усилием прогнал это желание и занялся креветками, щедро окропляя их лимонным соком. Всё это время он не мог понять, нравится ему больше вкус или запах.