Опочтарение

— А, она наверное имеет в виду "мультикультуральность" — догадался Мокрист, припомнив речь Позолота, опубликованную в "Таймс". — у нас этой штуки нет, потому что мы не знаем, что это слово означает. Просто мы примем на работу любого, кто умеет читать, писать и способен дотянуться до почтового ящика, мисс Маккалариат. Я возьму на работу вампиров, если они будут членами Лиги Трезвости, троллей, если они научатся вытирать ноги у двери, а если здесь появится оборотень, то я найму и его, потому что буду радобзавестись почтальоном, способным укусить собаку в ответ. Любого, кто способен выполнять нашу работу, мисс Маккалариат. Наша задача — доставлять почту. Утром, днем и ночью — мы доставляем. Еще вопросы?

В ее глазах появился подозрительный блеск.

— У меня нет проблем с любым, кто не скрывает своей сущности, мистер Губвиг, но я возражаю против гномов. Мистер Грош нанимает их.

— Отличные работники, мисс Маккалариат. С большим уважением относятся к письменному слову. Трудолюбивые. — оживленно ответил Мокрист.

— Но они не говорят, каков их… кто они… какого… они леди-гномы или джентльмены-гномы, мистер Губвиг [113].

— А. Опять проблема с туалетами? — догадался Мокрист, и его сердце ушло в пятки.

— Я чувствую себя ответственной за моральное состояние молодых людей, находящихся под моим руководством — сурово заявила мисс Маккалариат — Вы улыбаетесь, Почтмейстер, а ведь ничего смешного тут нет.

— Ваша озабоченность делает вам честь, мисс Маккалариат — заявил Мокрист — Этому вопросу будет уделено особое внимание при разработке дизайна нового здания, и я скажу архитектору, что с вами необходимо консультироваться на каждой стадии проектирования.

От внезапно обретенной новой власти не очень-то обширная грудь мисс Маккалариат раздулась прямо на глазах.

— А пока, увы, мы вынуждены обходиться тем, что не тронул огонь. Я надеюсь, что как представитель нашего менеджмента, вы сможете объяснить людям это.

В очках мисс Маккалариат сверкнули отблески огня дикой гордости. Менеджмент!

— Конечно, Почтмейстер — выдохнула она.

Но в основном работа Мокриста состояла в том, чтобы просто… быть. Половина здания превратилась в пустую выгоревшую оболочку. Люди теснились в уцелевшей части, почту даже приходилось сортировать прямо на лестнице. И тем не менее казалось, что дела идут лучше, если Мокрист присутствовал поблизости. Ему не надо было ничего делать, просто бродить вокруг.

Он постоянно думал об опустевшем постаменте, на котором когда-то стояла статуя бога.

Когда пришел вечер, он был готов. Лестниц вокруг было предостаточно, и големы умудрились укрепить полы даже здесь, наверху. Все вокруг покрывала сажа, и некоторые комнаты открывались прямо в темноту, но он взбирался все выше.

Пробравшись через остатки чердака, он сквозь люк вылез на крышу.

Уцелело немногое. Падение резервуара для дождевой воды увлекло большую часть горящей крыши и над главным залом она уцелела едва на треть. Но от огня пострадало только одно крыло здания, и крыша в целом выглядела надежной.

Здесь была одна из старых голубятен, в которых раньше содержали почтовых голубей, и в ней кто-то жил. Что и не удивительно. В Анк-Морпорке хотело жить гораздо больше народу, чем он мог вместить. На уровне крыш возникла целая суб-цивилизация, здесь, среди башенок, куполов, сводов, дымоходов и…

…семафорных башен. Верно. Он же видел семафор здесь, и человека рядом, как раз перед тем, как в его жизни все стало таким странным. Почему на голубятне построили семафорную башню? Не голуби же ею пользуются?

На этой башне поселились три горгульи. Они полюбили семафоры — быть на высоте и было сущностью жизни горгульи — и они легко вписались в новую систему. Создания, которые проводят всю свою жизнь, глядя вдаль, и при этом достаточно разумные, чтобы записать сообщение, быстро стали жизненно важным компонентом системы семафорной связи. Им даже платить не нужно было, и они никогда не скучали. Что может наскучить созданию, которое готово смотреть на одно и то же целые годы подряд?

В городе зажигались семафоры. Только Университет, Дворец, Гильдии, очень богатые и очень нервные люди запускали семафоры по ночам, но большая главная башня «Пути» на Холмике сияла, как елка на Страшедство. Цепочки желтых квадратиков мигали на главной башне. Безмолвные на таком расстоянии, мигающие своими сигналами выше ночных туманов, светящиеся как созвездия на фоне ночных небес, семафоры были более волшебными, чем волшебство и более ведьмовскими, чем ведьмовство.

Мокрист внимательно огляделся.

Что такое магия, в конце концов, как не то, что происходит в мгновение ока? Была ли магия в этом? Магия это невнятные заклинания и странные рисунки в старых книгах, чертовски опасная в неопытных руках, но и вполовину не так опасная, как в опытных. Во вселенной полно всяких чудес, благодаря этому звезды остаются вверху, а ноги твердо стоят на земле.