Опочтарение

— Он хотел подождать, пока Вселенная завершит свой круг и все повторится снова. Знаешь об этом?

— Да, ты говорила мне, — ответил Мокрист.

«Нет более печального запаха, чем запах мокрой, сгоревшей бумаги, — подумал Мокрист, — он значит: конец».

— Витинари не станет восстанавливать Почтамт, — продолжала мисс Добросерд, — если он попытается, Позолот устроит смуту. Растрата городской казны и все такое. У него много друзей. Люди, которые должны ему денег или обязаны услугами. Он ловко с такими управляется.

— Это Позолот поджег Почтамт, — сказал Мокрист, — он был потрясен, увидев меня в ресторане. Он-то думал, я буду здесь.

— Ты никогда не докажешь этого.

«Вероятно, нет», — согласился Мокрист в заполненной дымом пустоте своего разума. Здешняя Стража объявилась на месте происшествия гораздо быстрее, чем обычная городская полиция, судя по его опыту. С ними был оборотень. О, большинство людей приняли бы его за обычную симпатичную собаку, но когда растешь в Убервальде, у дедушки, который держит псарню, то быстро приобретаешь способность замечать различия. На этом был ошейник, он обнюхал все вокруг, не смотря на то, что угли еще не потухли, и что-то откопал в куче дымящегося пепла.

Они начали копать, и беседа со Стражей вышла неловкой. Мокрист сделал все что мог в данных обстоятельствах. Главное — никогда не говорить правды. Все равно полицейские никогда не верят тому, что им говорят люди, так что нет смысла загружать их лишней работой.

— Скелет с крыльями? — переспросил Мокрист тоном, весьма удачно изображавшим искреннее изумление.

— Да, сэр. Размером примерно с человека, но очень… поврежденный. Я бы даже сказал, искалеченный. Знаете что-нибудь об этом?

Этот стражник был в чине капитана. Мокрист не мог проникнуть в его мысли. Лицо стражника не выдавало ничего, кроме того, что он сам хотел выдать. Что-то в нем наводило на мысль, что ему уже известны все ответы, но он все равно задает вопросы, чтобы поглядеть, что получится.

— Может, это был особенно большой голубь? Они тут кишели как паразиты по всему зданию, — поделился идеей Мокрист.

— Сомневаюсь, сэр. Мы полагаем, это был баньши, мистер Губвиг, — терпеливо разъяснил капитан, — они встречаются очень редко.

— Я думал, они всего лишь кричат на крышах домов, в которых скоро кого-то убьют, — ответил Мокрист.

— Да, но это цивилизованные баньши, сэр. Дикие обходятся без посредников. Ваш молодой человек упоминал, будто ударил что-то?

— Стэнли говорил мне, о, говорил о чем-то летающем, — сказал Мокрист, — но я думаю, что это был просто…

— …особенно большой голубь. Понимаю. И вы не знаете, от чего начался пожар? Вы же там пользовались безопасными фонарями, насколько мне известно.

— Вероятно, спонтанное самовозгорание в почтовых завалах, — охотно поделился соображением Мокрист, который был готов к такому вопросу.

— Никто не вел себя странно?

— В Почтамте очень трудно отличить странное от нормального, капитан. Уж поверьте.

— Не угрожал ли вам кто-нибудь, сэр? Возможно, вы кого-то разозлили?

— Ничего подобного не было.

Капитан вздохнул и убрал свой блокнот.

— Я все равно оставлю тут на ночь пару парней, приглядеть за порядком, — сказал он, — вы молодец, что спасли кота, сэр. Все очень радовались, когда вы выбрались наружу. Хотя, еще одно, сэр…

— Да, капитан?

— Почему баньши, — или, возможно, особенно большой голубь, — напал на мистера Гроша?

Мокрист подумал: «Шляпа…»

— Понятия не имею, — сказал он вслух.

— Да, сэр. Я так и думал, что не имеете, — вздохнул капитан, — я так и думал. Меня зовут капитан Железоплавильссон, сэр, хотя чаще меня называют капитан Моркоу. Если что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной тотчас же. Мы здесь для вашей защиты.

«Да, и что же ты предпринял против баньши? — подумал Мокрист, — вы подозреваете Позолота. Ну что ж, молодцы. Но таких людей как Позолот закон вообще не волнует. Они сами никогда не нарушают закон, они просто используют людей, которые делают это за них. И вы никогда нигде не найдете письменных распоряжений, никаких».

Мокрист был уверен, что оборотень подмигнул капитану, прямо перед тем как он повернулся, чтобы уйти.

Дождь теперь свободно проникал в здание и шипел на еще не остывших камнях, пока Мокрист осматривал гаснущий пожар. Пламя еще кое-где теплилось, особенно там, где големы свалили горючие материалы в большие кучи. Все-таки это был Анк-Морпорк, поэтому ночные бродяги уже появились, как туман, из ниоткуда, и стали собираться вокруг этих куч, чтобы погреться.

Чтобы привести здесь все в порядок, понадобится потратить целое состояние. Ну так и что? Он же знал, откуда взять деньги. Все равно они ему не очень-то нужны. Он использовал их просто как мерило своих достижений. Но сейчас в этом не было смысла, потому что все эти достижения принадлежали Альберту Блестеру и прочим его мошенническим личинам, а вовсе не скромному невинному почтмейстеру.