Оползень

– Идите отсюда, – говорил он, – и держитесь возвышенных мест. Не выходите на Форт-Фарреллскую дорогу и не приближайтесь к реке. Вообще на дно долины не спускайтесь.

Кто-то выкрикнул:

– Вы что, боитесь, что плотина рухнет? С ума, что ли, сошли?

– Я знаю, что плотина надежная, – сказал Краппер. – Но есть некоторые опасения, и я вынужден принимать меры предосторожности. Двигайтесь, ребята, и не дрожите за свои кошельки. Вы пока на полном жалованье. – Он язвительно улыбнулся Доннеру и сказал, обращаясь к нам: – Мы тоже все уходим отсюда.

Я почувствовал облегчение.

– Разумеется. Давай, Клэр. На этот раз тебе придется уйти. Впрочем, как и мне.

Доннер раздраженным тоном спросил:

– Ну, все уходят. А дальше что?

– А дальше надо получше проанализировать положение дел, – сказал я.

– Но что вы в этой ситуации сможете сделать?

– Кое-что можно, – ответил я. – Есть специалисты, которые разбираются в этом лучше меня. По моему мнению, единственно возможный путь – спустить озеро и блокировать выходы плывучей глины. Будем надеяться, что до этого она не поплывет.

– Плывучая глина? – вдруг спросил Новак, как будто что-то вспомнил.

– Да, что-нибудь слышал о ней?

– Я всю жизнь на строительстве, – заявил он. – Не такой уж я болван.

Кто-то прокричал через весь корпус:

– Новак, мы не можем найти Скиннера и Бурке.

– Чем они занимались?

– Они корчевали пни под плотиной.

Новак взревел:

– Джонсон! Где, дьявол, Джонсон?

Дородный парень отделился от толпы и подошел к нам.

– Ты посылал Скиннера и Бурке под плотину?

– Да, – ответил Джонсон, – а их еще нет здесь?

– А как они собирались корчевать пни? – спросил Новак.

– Вообще-то они почти все уже сделали. Осталось там штуки три заковыристых, и я дал им немного аммонала.

Новак замер и взглянул на меня.

– Боже! – сказал я. – Их надо немедленно остановить.

Я представил себе, как воздействует взрыв на карточную структуру плывучей глины. Она подастся в одном месте, затем цепная реакция пойдет по склону, как падают одна за другой поставленные в ряд костяшки домино. Глина мгновенно превратится в жидкую массу, и весь склон обрушится вниз.

Я быстро повернулся к Клэр:

– Сейчас же уходи отсюда.

Она увидела выражение моего лица и, не прекословя, повернулась, чтобы уйти.

– Краппер, выводите всех отсюда немедленно.

Новак бросился мимо меня к двери.

– Я знаю, где они, – прокричал он.

Я побежал за ним, и, выскочив наружу, мы стали смотреть на плотину.

– Я думаю, они вон там, справа, – хрипло сказал Новак.

– Бежим, – сказал я, и мы бросились вверх по склону.

Я схватил Новака за руку:

– Давай не особенно топать, а то мы сами можем вызвать оползень.

Если сила внутреннего сцепления в глине начала ослабевать, то даже небольшой толчок мог бы вызвать цепную реакцию. А по моим оценкам, эта сила сейчас была меньше того давления, которое производил на почву ботинок бегущего сломя голову Новака.

Мы старались бежать помягче, но быстро и четверть мили до плотины преодолели минут за пятнадцать. Новак закричал:

– Скиннер! Бурке!

Голое бетонное тело плотины, нависшей над нами, гулко отразило его голос.

Кто-то неподалеку откликнулся:

– Эй, что такое?

Я повернулся и увидел человека, сидящего на корточках за большим камнем. Он удивленно смотрел на нас.

– Бурке! – воскликнул Новак. – Где Скиннер?

– Там, за скалой.

– Что он делает?

– Мы сейчас будем взрывать вон тот пень.

Он показал на громадную корягу, остаток высокого дерева. Я заметил, что к ней был проведен тонкий провод.

– Никаких взрывов, – сказал Новак и быстро направился к коряге.

– Эй, – встревоженно закричал Бурке, – не ходи туда, она может взорваться в любую секунду.

Тут я стал свидетелем по-настоящему смелого поступка. Новак подошел к коряге, наклонился и выдернул из нее шнур с электрическим детонатором. Он небрежно бросил его на землю и вернулся к нам.

– Я сказал, не будет никаких взрывов. Теперь уматывай отсюда, Бурке. И иди вон по той дороге, к турбинному залу не спускайся.

Бурке пожал плечами.

– Ладно, ты – начальник. – Он повернулся и пошел. Затем остановился. – Если нужно прекратить взрывы, поторопитесь. Скиннер собирался взрывать три пня одновременно. Этот лишь один из них.

– Боже! – сказал я, и мы с Новаком одновременно посмотрели в сторону нагромождения камней, где находился Скиннер. Но было уже поздно. Оттуда послышался резкий хлопок и одновременно сухой щелчок неподалеку – это оказался безобидный взрыв детонатора, который Новак вытащил из коряги ярдах в пятидесяти от нас. В воздух взметнулись два облачка пыли и дыма, и ветер неторопливо стал относить их в сторону.

Я затаил дыхание, потом стал медленно выпускать воздух из груди. Новак улыбнулся:

– Похоже, в этот раз пронесло. – Он приложил руку ко лбу и посмотрел на влажные пальцы. – Взмокнешь от этих дел.

– Давай-ка удалим Скиннера оттуда, – сказал я, и в этот момент до моего слуха донесся слабый гул, как будто где-то вдалеке прогремел гром. Я воспринял его даже не ушами, а всем своим существом, как и легкое дрожание почвы под ногами.

Новак замер на полушаге.

– Что это? – Он с удивлением посмотрел вокруг себя.