Оползень

Глаза Курце засветились, и он полез в потайной кармашек.

— Вот, они тебя выручат? — спросил он и выкатил на стол четыре крупных бриллианта.

— Ничего себе! — изумился я. — Где ты их прихватил?

— Наверно, прилипли к моим рукам в туннеле, — развеселился он. — Так же как шмайссер прилип к твоим.

Франческа засмеялась и тронула замшевый мешочек, висевший на ее шее. Ослабив шнурок, она вытряхнула его содержимое — к лежащим на столе добавились еще два бриллианта и четыре изумруда.

Я посмотрел на них и сказал:

— Ну, жулье, как же вам не стыдно! Договорились ведь, что драгоценности останутся в Италии.

Я хмыкнул и достал свои пять бриллиантов. Мы сидели вокруг стола, хохоча как полоумные.

4

Потом мы убрали драгоценные камешки подальше от любопытных глаз Меткафа и вышли на палубу. На горизонте из тумана выплывали горы Испании. Я обнял Франческу за плечи и как-то неуверенно сказал:

— А у меня есть еще половина верфи в Кейптауне. Ты не откажешься стать женой судостроителя?

Она крепко сжала мне руку.

— Не волнуйся, Южная Африка мне наверняка понравится.

Я достал из кармана портсигар и открыл его. На внутренней стороне крышки имелась надпись, и впервые я сам прочитал ее: «Саго Benito da parte di Adolfe. Brermero. 1940».

— Да, слишком опасно хранить такую вещицу. Увидит еще какой-нибудь Торлони! — сказал я.

Франческа вздрогнула:

— Надо избавиться от него. Хал, выброси, пожалуйста!

И я швырнул портсигар за борт — золото на мгновение сверкнуло в зеленой волне и исчезло навсегда.