Опомнись, Филомена!

– Он наказывает меня поцелуями, – призналась я смущенно. – Поцелуй за каждое «стронцо» и за любое упоминание Эдуардо да Риальто. Причем, мерзавец эдакий, считает даже те упоминания, которые допускает сам.

Рагацце хохотали как ненормальные.

– Главное, не ненавидь Чезаре, – пропищала Маура, вполне похоже передразнивая Голубку.

Я посмотрела на Карлу. Черные глаза синьорины Маламоко были направлены на личико Панеттоне, она любовалась.

Уроки прошли неплохо, то есть без слез и сцен. Темы лекций были мне интересны, а танцы, которые ставила синьора Грацио, несложными. Правда, когда мы репетировали общий, маркизета Сальваторе подставила мне подножку, но, так как в результате растянулась на паркете сама, я оставила это нападение без ответа. Книги, записи, расчеты, партитуры, фигуры менуэта. Когда все мысли заняты учебой, на злодейские планы места не остается. Что сделает Чезаре, не обнаружив меня в спальне? Я скажусь больной. У него сегодня Совет, Большой и длительный. Одна из горничных вполне сможет исполнить роль спящей догарессы. Я закутаю девушку с головой в покрывало, разбрызгаю в комнате ароматную соль, будто бы от головной боли. Это сработает. Карла знакома с тайными ходами дворца. Маура прикроет. Поворот, ножку вправо, поклон влево. Хорошо, просто замечательно.

Ученицы отправились в гостиную, мы с подругами – на причал, где ждала нас гондола. Слуги передали гвардейцам пустые кувшины, синьора Ванессо исполнила шутовской реверанс и захлопнула дверь.

– На сегодня отмучались.

Маура была в маске, но, судя по звуку, на этих словах зевнула. Она тоже провела бессонную ночь, и это сказывалось.

– Не совсем, – возразила Карла. – Поглядите, рагацце, кто машет нам с причала палаццо Мадичи.

– Красавчик вампир?

Его сиятельство был облачен в старомодный лиловый кафтан и исполнил старомодный поклон, когда гондола с ним поравнялась.

– Серениссима! – пророкотал он. – Ваша неземная прелесть…

Комплименты также были старомодны, но мне они именно по этой причине показались крайне милыми. Князь пообещал мне песню, а я подумала, что за долгие годы сиятельный Лукрецио не мог не поднатореть в музыке. Удача сама идет мне в руки. Если его обещание не пустое хвастовство, я попрошу экселленсе дать мне пару уроков.

Мы попрощались мило и многословно. Смешливая Панеттоне исхрюкалась под своей маской до икоты, пока гондола не отдалилась от палаццо Мадичи и девушка смогла начать хохотать вслух.

– Ах, серениссима, – кривлялась она, – ваши аквамариновые очи… Ах, князь, ваши трухлявые комплименты…

Карла тоже подсмеивалась, и гвардейцы. Да что там люди, крошка-мадженте пыхтела, как крошечный паровой молот, мне в ухо.

На ступенях дворца нас ожидал синьор Копальди. Я изобразила болезненную усталость, для чего пришлось отказаться от ужина. Надеюсь, у Эдуардо, кроме восьми бочонков вина, окажется что-нибудь съестное. Желудок голодно урчал.

Фрейлины проводили меня в покои, и, пока я меняла маску и надевала черный плащ, переодели в ночную сорочку горничную Ангелу, чьи рыжие волосы были отдаленно похожи на мою шевелюру.

– Мы возьмем лодку? – спросила я Карлу, когда мы уже шли темными коридорами.

– Нет. – Кошачья глянцевая маска подруги выглядела таинственно, и голос, которым был озвучен ответ, показался мне загадочно-низким. – Есть короткий путь по суше, воспользуемся переулками. Филомена, запомни, ничего никому не говори. Ни слова!

– А если мы повстречаем городскую стражу?

– Предоставь все мне.

Таккола потянула за рукоять рыцарского меча, закрепленного на стене в качестве украшения, и одна из плит пола ушла вниз, становясь верхней ступенью каменной лестницы.

– Сюда.

Какая она мускулистая, наша Карла! Она крепко поддерживала меня на спуске. Плита над нашими головами с негромким скрежетом вернулась на место.

– Черт! Мы не захватили фонарь.

Чикко сбежала по моей руке на ладонь и засветилась мягким желтоватым светом.

– Говори за себя, – хихикала я, поднимая над головой свой магический светильник.

Когда мы оказались на свежем воздухе, саламандра вернулась на свое место. Грязные захламленные дворики, покинутые причалы, разрушенные сады. Там, где не было фонарей, нам ярко светила луна. А потом мы вышли на людную площадь, и я поняла восторг, который испытала синьорина да Риальто при виде ночной Аквадораты. Я здесь уже бывала, до того как начала обучение. Но была, во-первых, при свете дня, а во-вторых, в сопровождении батюшки.