Опомнись, Филомена!

– Мне было лет пять или шесть, мы с Эдуардо сопровождали батюшку в путешествии. Остров назывался Мурано… – Панеттоне быстро вдохнула, будто воспоминания были ей неприятны. – Мальчишки… Там было довольно много детей, с нами путешествовал дядюшка с семейством, дети местных рыбаков, Эдуардо. Мы играли на пристани и я, оступившись…

Маура зажмурилась и махнула рукой:

– Ах, эти гадкие мальчишки бросили меня в воду из шалости, жестокой гадкой шалости. В лагуну входило торговое судно, поднялись волны, меня затащило под доски и унесло течением довольно далеко. Платье намокло, тащило меня на дно, я наглоталась воды и уже прощалась с жизнью…

Подруга всхлипнула.

– Кто тебя спас?

– Местный мальчишка. Не из тех, что потешались надо мной на пристани, а другой.

– Как его звали?

– Я не успела спросить. Все произошло слишком быстро. Представь, перед глазами чернота, грудь горит, вдруг – резкое нажатие и в рот мне просовываются чьи-то пальцы. А потом меня начинают надувать, я извергаю наружу все содержимое желудка…

– Какой кошмар!

– Именно. И мой спаситель смотрит на это черными, как ночь, глазами и говорит…

Щечки Мауры раскраснелись. Ей было пять, а она уже была кокетка.

– Говорит: «Ты похожа на панеттоне, милая».

Я улыбнулась. Так вот кто придумал моей подруге прозвище.

– Изысканный комплимент. Думаю, для рыбацкого сына сдоба была нечастым лакомством.

– Я предложила ему денег, сказала, что, если он отведет меня к отцу, командор да Риальто его озолотит. А этот наглец подтянул свои холщовые штаны и ответил, что в награду хочет кольцо.

– И ты наградила?

– Да. У меня на пальцах их было с десяток, я сдернула первое попавшееся.

– А имя не спросила?

– Потому что к нам по берегу уже бежали слуги. Мальчишка послал мне воздушный поцелуй и прыгнул в воду, скрывшись в волнах, как какой-то дельфин. Я после умоляла батюшку научить меня плавать, но он не позволил.

– Я научу.

– Правда? Как, когда?

– После окончания школы мы уговорим командора да Риальто отпустить тебя погостить у моих родителей. Там нам не помешают.

– Филомена!

– Тсс, я опять слышу зов. До встречи.

Сбросив сорочку, я шагнула на край скалы и, оттолкнувшись, прыгнула. Наслаждение! Как же хорошо! Обнаженную кожу ласкает соленая влага, мышцы рук и ног слаженно работают, толкая тело вперед и вверх. Вынырнув, я заполнила воздухом легкие и поплыла на зов, не отвлекаясь больше ни на что.

Зов все усиливался, и, когда стал ощущаться болезненно, передо мной на поверхность всплыла глянцевая туша головонога.

– Ну здравствуй, девочка.

Она еще не родила, но это предстояло ей буквально в ближайшие дни. Хорошо. Еда? Она питалась, обгладывая найденную в донной расселине тушу какого-то животного. Но детям этого не хватит. Я смогу помочь. Плохой климат? Слишком жарко?

Общаться мыслеформами было непросто. Я представила себе лед, снег, серые волны северных морей. Туда? Да, ей очень туда хотелось.

Корабль? Она знала, как их отличить. Форма носовой фигуры? Да, если я покажу ей изображение, она сможет его узнать. Да, новорожденные пойдут за ней, влекомые инстинктом.

«Через четыре дня, – подумала я, – четыре восхода и четыре заката встретимся здесь же. Нет, тебе не следует плыть в город».

Головоног поняла. Я погладила ее гладкую кожу между глаз.

– Хорошая девочка.

Она нырнула, уходя под воду. Я немножко отдохнула, лежа на спине и чуть шевеля конечностями. Возвращаться не хотелось. Впервые за год мне удалось поплавать. Хотелось растянуть этот праздник подольше.

Мусорщики. Маура подготовила мне экстракт по их делам. Прочту его сегодня же. Совет в полдень через три дня, по слухам, он немногочислен, четверо престарелых патрициев. Старичков я очарую. Нет, вовсе не женским обаянием, я предложу им прибыль. Очистка города не будет стоить мне ни базанта, деньги, отпущенные на уборку, я направлю на взятки. Карла говорит, что мусорная служба Аквадораты довольно многочисленна, и структура ее не менялась с последней вспышки чумы. Это почти военная организация, подчиняющаяся напрямую Совету. Дело должно выгореть. С этим пока все. Корабль. Найти его надо до следующей встречи с головоногом. В Торговый Совет соваться не стоит, там обитают такие акулы, которым фальшивая догаресса на один зуб. А мне не требуется даже разрешения. Всего лишь название судна, возможность тщательно его рассмотреть, дата отплытия и приблизительный маршрут. Мне нужен судовой архив. То есть проникнуть в забитое бумагами портовое помещение и скопировать информацию. Это задание для синьорины Такколы.

Мысленно отложив и это дело, я перевернулась, нырнув так глубоко, что легкие болезненно сжались, а вынырнув на поверхность, поплыла на встречу с Маурой. Судя по положению солнца, после полудня прошло около двух часов. Далее медлить не стоило.

– Морская львица! – приветливо махала рукой Панеттоне, пока я шлепала к ней по мелководью. – Нимфа, русалка!

Я натянула на мокрое тело сорочку, чулки, фрейлина застегнула на спине платье.

– Ты поговорила с кракеном?

– С головоногом, потому что…

– …кракены вымерли сто лет назад! – хихикнула Маура. – Так что?