Опора (ЛП)

Она сделала шаг назад, но я не собирался снова уступать ей. Это была моя игра и правила создавал я. Я сделал к ней два шага и схватил за волосы, в моих венах бурлила кровь. Она сама навлекла это на себя. Она провоцировала меня каждый хренов раз. Я потянул ее за волосы, заставляя посмотреть на меня. Только это была другая Габриэлла. Эта была непредсказуемой. Я не видел этого, но почувствовал. Мгновенно. Прямо между ног. Как и любой другой мужчина, я упал на колени, хватая свои семейные ценности обеими руками. Габриэлла переступила через меня.

Глава шестая

Габриэлла

Я не хотела бить его между ног. Это был просто инстинкт выживания. Я не могла контролировать его. В том числе, когда закрылась в ванной. Последний раз я видела такого Пэкстона только в первые недели своего пребывания здесь, по крайней мере на моей памяти. Я сбежала от него и заперлась в ванной. Сердце колотилось, словно обезумевшее, когда я опустилась на пол. Господи, эта беременность свела меня с ума. Безнадежно. Только что я выбила у него почву из-под ног своим ударом, так что мне конец. Он без сомнения убьет меня. Господи Иисусе, Гэбби.

Я уже начала думать, не убила ли его, когда он подошел к двери.

– Я убью тебя нахрен.

– Нет. Выслушай меня, Пэкстон. Я не изменяю тебе, этот ребенок на сто процентов твой, – начала я самым спокойным голосом, на который была только способна, надеясь этим успокоить его. Он был в ярости.

– Открой гребаную дверь, Габриэлла.

Ни за что. Мне был знаком этот тон, и я могла представить соответствующее ему выражение лица, то, как он произносил слова сквозь зубы.

– Я не открою дверь, пока ты не успокоишься.

– Я пойду к машине, возьму пилу и срежу эту дверь к чертовой матери. Открой дверь.

Ручка с моей стороны зашаталась, и я встала, молясь, чтобы тут стояли хорошие замки. Я отошла на несколько шагов назад и снова воззвала к нему.

– Пэкстон, пожалуйста.

– Нет, Габриэлла, к черту это. Ты ударила меня по яйцам. Я не собираюсь прощать это.

– То есть хватать меня за волосы было нормально? Да пошел ты со своими двойными стандартами, – закричала я внезапно, словно биобаба.

Но это на мгновение поразило его.

– Ты права. Я не должен был этого делать. Открой дверь.

– Ни за что. Я больше не та Габриэлла. Ты не можешь манипулировать мной. Попробуй лучше.

– Открой гребаную дверь, – приказал он снова, громко стукнув по двери. Уверена, там осталась вмятина.

Идиот.

Я сохраняла дистанцию и говорила с ним на расстоянии метра от двери.

– Ты только все усложняешь, Пэкстон.

– Нет, это твоя задача. Открой чертову дверь, Габриэлла.

– Я не открою, Пэкстон. Только когда ты успокоишься.

У меня началась паника, когда я не услышала ответа. Он ведь не был настолько обезумевшим, чтобы действительно взять пилу. Правда?

– Пэкстон?

Ничего.

Отлично.

– Пэкстон?

И снова тишина. Я крутила себе руки, не зная, что делать. Он ни за что не станет втягивать в это кого-то из детей. Хотя с другой стороны, в нашей комнате и раньше было очень громко, и они никогда не задавали вопросов. Пэкстон не зря поставил звукоизоляцию. Я знала, что внизу ничего не слышно. Подождите. Откуда я это знала? Я нервно тянула за пальцы, ожидая каких-то звуков. Каких угодно, кроме капающей воды за моей спиной. Но в комнате было мертвенно тихо. Капли стучали синхронно с сердцебиением в моих ушах – четкое пумп, пумп, пумп, пум, кап, кап, кап, кап.

– Пэкстон, я не шучу. Прекрати. Не смей тащить сюда пилу, – позвала я и тихонько подошла к двери, чтобы приложить к ней ухо.

– Мерзавец, – сказала я вслух, раздумывая, что делать дальше. Я знала, что нужно спуститься вниз, пока он не вернулся с гребаной пилой. Знала, что он может воспользоваться ею, но точно не внизу. А если мне удастся пробраться к одной из детских, будет еще лучше. Он ни за что не станет так пугать детей. Я тихонько открыла замок, все еще прислушиваясь к звукам за дверью. Так ничего и не услышав, повернула ручку и приоткрыла щелочку.

Пэкстон ухмыльнулся, глядя на меня по другую сторону.

– Глупая рыбка.

Я изо всех сил толкнула дверь, чтобы вновь закрыть ее, но мои махровые носочки не могли сравниться с силой мужа.

– Я беременна. Ты не можешь ударить меня, – закричала я, выставив руки между нами. Он мог сломать их, даже не моргнув.

– Не смей так больше делать. Ты меня слышишь?

Это вызвало другую вспышку, снова изменившую счет. Пэкстон позволил злости взять над ним вверх и зашел слишком далеко. Это было не прошлое, вспоминать которое я не хотела. Это был день аварии. Пэкстон толкнул меня головой в раковину, только то была не раковина, а стол. Его стол.

– Я звал тебя час назад, – сказал Пэкстон, наматывая мои волосы на руку и толкая лицом в стол.

– Прости, они не привыкли, что ты дома в течение дня. Не всегда спят днем.

– Я просил оправдываться?