Опора тишины сердечной

Как важен вклад нашей веры в собственных детей. Ценой страха разбитых коленок, обойтись бы только ими… Как важны силы на смелость поверить в каждый новый их шаг, сделанный уже без поддержки нашей руки, но с опорой куда прочней и значимей. Ведь рука наша всё реже сможет быть рядом. Тем ценнее то, что сохранит их сердце, что даст им смелость на свободу считать горизонт столь же бескрайним, как их мечты и возможности. Даст силу быть собой и сохранить это, а потом поделиться со своими детьми.

Я помню ту гору песка, просторы полей впереди, мы стоим с братом на вершине, играет музыка на кнопочном телефоне. У меня замирало сердце перед красками заката, величием значения момента, в котором ещё было отчаянно живо ощущение, что наши жизни и возможности столь же бескрайни, как этот горизонт. Тот горизонт до сих пор перед моими глазами, а закат в сердце горит огнём надежд и сейчас. Мир прекрасен. Восторженность души не утрачена. Думали ли мы, что увиденное, восхитившее, проанализированное, запавшее в сердце в детстве и будет составлять нас. Оно уже внутри. Оно есть в нас. Целый мир. Наше тогда – сейчас. Я сейчас иду за руку с дочкой по парку летним днём, провожая закат, и я сейчас еду на большой скорости на велосипеде наперегонки с братом через поле в лучах закатного солнца. Нас не было весь день, нас потеряли наши мамы, нас потерял целый мир, а мы его нашли: в запахе хвои и алеющих верхушках деревьев, в железном привкусе во рту от стараний обогнать друг друга и жадных глотках прохладного, вечернего, наполненного кислородом воздуха, в мечтах. Так оно оживает на протяжении всей жизни, оно пронизывает сознание и живёт там. Знали ли мы, что это не просто ярко прожитый летний день и воспоминания?

Сбившееся дыхание в быстром беге ног по полевой траве, вслепую, с задранной в небо головой и счастливыми глазами, следящими за наконец взлетевшим и набирающим высоту воздушным змеем, голос деда за спиной: "Быстрее, Поля, беги быстрее! Аккуратней!". Его смех. Знали ли мы… Что всё это не просто фрагмент лета, а в тот миг стало частью нас. Удивительно, я никогда не думала, почему он не крикнул мне: «Смотри под ноги!». Никогда не думала после о великой ценности каждого брошенного взгляда на этот воздушный змей. А сколько таких взглядов он собрал, покорно висящий на гвоздике в прихожей дачного душа, пока мы с братом, опять же, наперегонки мыли руки – кто первый добежит до вкусного бабушкиного ужина. Я помню этот змей как дедушкину затею, ценность которой недооценивала, не подозревала.

Он не крикнул мне: «Смотри под ноги!». Ведь знал, что то мгновение запечатлит мои глаза и душу с моментом и вздымающимся на голубом фоне неба красным воздушным змеем, со вкусом свободы и счастья в каждом жадном глотке дачного полевого воздуха, ощущением полных лёгких и пониманием полноты жизни в тот миг.

С моментом, что будет оживать при каждом взгляде на уже пустующую стену и гвоздик в дачном душе, с моментом, когда я пишу это, будучи уже замужем, с трепетом ожидающая появления на свет долгожданного чуда. Столько лет прошло, а истина не меркнет:

Он сберёг этот миг в моём сердце даже ценой страха за мои разбитые коленки, потому что знал всю его ценность, бесценность и неповторимость мига свободы юности. Знал, потому что он сам был таким. И живёт во мне в момент написания этих строк, здесь и сейчас.

Миг, ставший опорой взгляда на мир в дальнейшем, опорой продолжать с детской восторженностью смотреть на небо.

Спасибо, Дед.

Так что, не нужно искать. Весь мир уже в нас. И книга эта живёт в струнах сердца, в воспоминаниях души. Тот миг – я, тот миг тогда, тот миг сейчас, я сейчас. Не в чужих ожиданиях или собственных. Великий Божий дар – жизнь.

Здесь и сейчас.

И горизонт всё так же – бескрайний, а закат горит в сердце.

Глава 2. Шелест ветряных волн

Отчего-то больше ценим моменты уходящего, если их недолговечность открыта нам.

Фраза «что имеем – не храним, потерявши – плачем» имеет слишком горький привкус для того, что стараюсь уловить и описать.