Опоздавшая невеста

– Я хочу, чтобы ты понял, Люсьен: моя семья была разорена. Роузмонт разваливался. У меня не было выбора.

– Тогда мы равны: у меня тоже не было выбора. – Люсьен смотрел, как она хмурится, обдумывая его слова, не зная, правду ли он сказал. Он протянул руку и осторожно коснулся выбившегося завитка волос у нее надолбом. – Но сейчас у нас обоих есть выбор. Арабелла, выходи за меня замуж.

Ее взгляд полыхнул неистовым огнем.

– Я не нуждаюсь в твоей благотворительности. В отличие от тебя я не продаюсь.

Люсьен терпеть не мог, когда она разговаривала с ним таким разъяренным и презрительным тоном. Особенно его это выводило из себя, потому что она была права.

– Если бы я был более подготовлен к тому, чтобы принять на себя обязанности, налагаемые титулом, и менее зависим от мнения других, я, возможно, нашел бы другой выход из положения, как это сделала ты.

– Другой? Какой другой?

Он не ответил. Ответ ее только разозлил бы, а с него уже было достаточно: достаточно обвинений, достаточно бесполезного гнева. И достаточно обид. Каждый раз, когда в ее карих глазах отражалась боль, его сердце обливалось кровью. Он только что предложил ей свое состояние, свой дом и даже свое имя, а она осмеяла его, как будто он попытался подсунуть фальшивую монету.

Однако, несмотря на ее чувства, она не могла отрицать их взаимную страсть. Это было единственное оружие, которое у него осталось. Люсьен протянул руку и привлек Арабеллу к себе, приникая к ее губам до того, как она успела начать сопротивляться. Ее рот казался сладким, как мед, в ее учащенном дыхании смешались ярость и неукротимое желание.

Между ними возникло тепло, и руки Арабеллы обвились вокруг его шеи. Люсьен застонал, его ладони скользнули по изгибу ее спины, бедрам, опустились ниже. Боже, она мучила его силой своей страсти, естественным откликом на его действия, который заводил Люсьена все дальше и дальше, пока он не потерял контроль над собой.

Сзади раздался громкий стук, и в сарае стало темно. Люсьен поднял голову и посмотрел на дверь.

– Что это было? – Голос Арабеллы немного дрожал. Она попыталась отстраниться, но Люсьен прижал ее крепче. Он видел в темноте овал ее лица.

– Наверное, ветром захлопнуло дверь.

– Возможно, это был знаменитый капитан, – сказала она, скривив губы, отчего ему опять захотелось ее поцеловать. – Тетя Джейн, кажется, думает, что он иногда занимается сводничеством.

– Тетя Джейн также думает, что он существует, – резко ответил Люсьен. Она все еще находилась в его объятиях, и он боялся шевельнуться, боялся, что она оттолкнет его. – Нам надо поговорить о контрабанде, Арабелла. Это должно прекратиться.

В какой-то момент ему показалось, что она начнет возражать, но она кивнула:

– Я знаю. Я позволила этому тянуться слишком долго. Сегодня скажу Уилсону.

Она убрала руки с его плеч, и Люсьен неохотно отпустил ее.

– Кто ваш поставщик?

– Мелкий пройдоха Боулдер.

– Как его можно найти?

– Мы связываемся с ним, оставляя записку в «Красном петухе» человеку по имени Мамферд.

Неожиданно все стало совершенно ясно.

Не догадываясь о его мыслях, она продолжала:

– Он льстивое создание. Лэм и Туэкс его не любят.

Значит, Боулдер – тайный главарь контрабандистов, который незаметно подсовывал любой незаконный товар, какой только мог, в то время как Мамферд отправлял денежных покупателей на распродажу.

Арабелла прищурилась, глядя ему в лицо.

– Что такое? Ты как будто расстроен.

Прежде чем Люсьен успел ответить, до них донесся едкий запах.

– Что это? – спросила Арабелла. Послышалось потрескивание.

– Проклятие! – Люсьен обернулся и заметил слабый отблеск пламени. Кто-то напихал сена под дверь сарая и поджег его.

Он бросился к недавно отремонтированной двери и изо всех сил ударил ее ногой. Дверь не шелохнулась.

Огонь жадно охватил стены. Старые доски хрустели и трещали, пока пламя не рванулось выше, поверх дверной рамы.

За несколько минут одна стена оказалась полностью в огне. Дым клубился в небольшом помещении, разъедая глаза и легкие.

Кашляя, Люсьен схватил Арабеллу и потащил ее к задней стене сарая. Он похлопал рукой по стене, выискивая слабое место. Но, как и все строения в Роузмонте, она была сложена крепко, без единой щели.

Каждый вдох давался с трудом, воздух казался раскаленным. Словно злобные волшебники, языки пламени плясали на сухом дереве, прищелкивая и потрескивая. Белый густой дым вздымался вверх, его было видно даже в темноте сарая. Люсьен пригнул Арабеллу к полу, развязал шарф у себя на шее и намотал его ей на шею.

– Закрой им себе рот.

– Нет, – хрипло крикнула она. – Оставь его себе!

– Черт побери, Белла! Не будь дурой! Я могу...

С ревом, похожим на человеческий, вспыхнула соломенная крыша, на них посыпались искры. Арабелла закричала от ужаса. Люсьен был рад, что на ней бриджи, а не платье, в котором много ярдов ткани. Мысль о том, как пламя извивается вокруг ног Арабеллы, усилила его страх. Он притянул ее к себе и закрыл своим телом.