Опоздавшие к старту

Не для кого из присутствующих тут офицеров не секрет, что в начале двадцать первого века американским ученым Гербертом Ричардсоном был создан компактный универсальный нейромодуль, позволяющие строить искусственные нейросетевые структуры любой конфигурации и сложности. Первоначально все эксперименты осуществлялись на строго засекреченной военной базе «Орлиное Гнездо». Там сочетая, конвектор вещества в качестве источника энергии, позволивший использовать все достижения сервомеханики, и искусственные нейромодули, создавались первые образцы техники будущего. Однако по данным, полученным через доступные мне архивы разведуправления, первые боевые испытания андроидов, проводившиеся на территории Афганистана, перед вторжением туда сил международной коалиции, окончились провалом: сервомеханизмы, идеально подготовленные, замаскированные пеноплотью, прошедшие все тесты на полигонах «Орлиного Гнезда» не справились с задачей, устроив вместо адресной зачистки массовую бойню. Более детальной информацией по тем событиям я, к сожалению, не располагаю, но в файлах разведуправления удалось обнаружить несколько уникальных записей, полученных нашей разведкой. Вот одна из них, постарайтесь отнестись к информации со всем вниманием, она является ключевой для дальнейшего понимания противостоящего нам противника. Сейчас я включу запись разговора руководившего операцией полковника Уилсберга и самого Герберта Ричардсона.

Изображение Спрея исчезло, вместо него на экране появилось документальное видео:

…В ярко освещенном конференц-зале, где на нескольких настенных экранах застыло изображение сцен кровавой бойни, устроенной андроидами в Афганистане, находилось только два человека.

— Герберт, я признаю, мы использовали созданные тобой нейромодули для создания человекоподобных машин. Я хочу подчеркнуть — универсальных человекоподобных машин. Они показывали удивительные результаты в условиях полигона, — могли нянчить младенцев, возводить дома, бороться с террористами, не допуская ни одной ошибки в распознавании ситуации, переходя от решения одной проблемы к другой, и вдруг такой срыв…

Герберт Ричардсон повернулся. Он был бледен, и с трудом сохранял самообладание.

— Генерал, вы допустили роковую ошибку проектирования системы. Согласен, андроид, исполняющий бытовые функции, мог автоматически перейти к решению иных задач, но для этого по использованной вашими специалистами схеме требовалось возникновение определенной ситуации: например, при испытаниях, записи которых я просмотрел, на полигоне инсценировали прорыв трубы городских коммуникаций или возгорание электропроводки, и человекоподобный механизм, «нянчивший младенца», переходил в режим ликвидации аварии. Распознавание возникшей проблемы активировало иные нейросети, специально обученные для эффективного устранения технических неисправностей. Аналогичным образом инициализировался режим охранных функций, — для этого системе андроида было необходимо зафиксировать незаконные действия, классификация которых заранее прописана в его базах данных.

Ричардсон встал и прошелся вдоль пустующих кресел.

— Вы должны усвоить аксиому, генерал: одна нейросеть — это лишь узкоспециализированная экспертная система, эффективно работающая исключительно в той области знаний, которой она обучена. — Глухо произнес Герберт. — Настоящая универсальность, которую можно обозначить термином «гибкость мышления», достигается не путем переключения между отдельными экспертными программами, а методом их глобального взаимодействия.

По записям видно, — продолжил он, — что кибермеханизмы прекрасно справлялись с боевыми задачами, но работа одной нейросети, обученной лишь для ведения боевых действий, заранее исключает разностороннее осмысление ситуации. Именно поэтому все люди, находившиеся в тот момент в радиусе эффективного сканирования андроидов, были автоматически отнесены в разряд «вражеских объектов», подлежащих уничтожению. Нейронные системы боевых машин различали людей исключительно по степени их активности, оперируя понятием «потенциальной угрозы». Данные о признаках, присущих «мирным гражданам» хранились в параллельной архитектуре, но не могли быть востребованы, — отсутствовала взаимосвязь.

Уилсберг тяжело вздохнул.

— Альтернативы нет, Герберт?

— Есть, но она плохо изучена и не апробирована на практике. Мной в лабораторных условиях была осуществлена попытка объединения параллельных нейроструктур, с тем, чтобы одни экспертные нейросети могли «учиться» у других, заимствуя недостающую информацию, при возникновении ультрасложных проблем. Я назвал свое детище «Дарвин». Сама по себе программа «Дарвин» не руководит непосредственными действиями машины, — она осуществляет связь между отдельными нейрочипами, одновременно инициируя в системе функцию «естественного отбора».

— И что это дает? — Воспользовавшись краткой паузой, спросил Уилсберг.