Опоздавшие

Девушка смотрела в пол, но Сара заметила, как чуть дернулись ее губы. Что это было? Улыбка? Усмешка?

Сара встала и, как всегда, перед невысоким визави почувствовала себя великаншей.

– Я Сара. – Она поклонилась и протянула руку.

Однако девушка ее не приняла. И даже не подняла взгляд. Обойдя Сару, она взяла малыша на руки и вышла из комнаты, стуча каблуками по натертому полу.

13 Брайди

Миссия Лукреции Белл для падших женщин и заблудших девиц

Январь, 1909

Брайди была уверена, что родит девочку. Округлый живот и утренняя тошнота на ранней стадии беременности не оставляли сомнений в поле ребенка.

А гадание на кольце окончательно поставило точку в этом вопросе. Однажды вечером девушка, которую здесь называли Лизой, велела Брайди лечь на койку и поднесла к ее огромному животу обручальное кольцо, подвешенное на нитке. Остальные девушки разной степени одетости, с пузами всевозможных форм и размеров, сгрудились вокруг и, зябко ежась, следили за движением кольца-маятника. Дешевое оловянное колечко, описывавшее круги над фланелевым халатом Брайди, заворожило ее своей силой, ибо принадлежало той, кто познал супружество. Муж Лизы, работавший в порту, погиб в результате несчастного случая, но она оставалась «миссис» и останется ею до конца жизни, даже если больше не выйдет замуж.

– Кружит, значит, будет девочка, – вынесла вердикт Лиза.

В миссии никто не знал настоящих имен и фамилий друг друга. Здешние знакомства не предполагали долговременности, а безымянность давала возможность начать новую жизнь, никогда не вспоминая о позорном прошлом. В доме на видных местах висели плакаты с девизом «Иди дальше и боле не греши». Заведение это основал человек, дочь которого умерла от скарлатины.

Миссия Лукреции Белл была протестантским учреждением. А протестанты были добрее католиков к женщинам, которым, как говорила Аделаида, «ветром надуло». Это выражение она переняла от сестры жены садовника, работавшей подсобницей в приюте для незамужних, куда Старшая сестра направила Брайди. Там постоялиц подвергали ежедневной епитимье: будили ни свет ни заря, заставляли драить полы и молельные скамьи, приказывали подолгу мыть руки, и так уж обветренные и красные. А в плату за пристанище забирали ребенка, которого пристраивали в добропорядочную семью, раз уж этакая мамаша сама не смогла ее создать.

В миссии Лукреции Белл не было никаких епитимий, поскольку протестанты их не применяли. Кроме того, после родов женщине давали шесть недель на раздумье, что делать с ребенком – оставить или отдать.

Брайди понимала, что ей, наверное, придется отдать малышку. А разве был иной выход? У нее ни жилья, ни работы, как им с маленькой существовать?

Порой она фантазировала, что вновь пересечет Атлантику и ошарашит родных своим появлением с дитем и байкой о муже, умершем в Америке. Но даже если вдруг найдутся деньги на билет, новорожденному ребенку не выдержать тяжелого путешествия. А она не вынесет еще одних похорон в море.

В свой выходной день Аделаида сопроводила ее в миссию. И без того долгая поездка конкой на Бликер-стрит показалась нескончаемой, поскольку они заняли передние места, где их не только трясло и качало, но еще удушало зловонием лошади, пускавшей ветры. Всю дорогу Брайди зажимала платком рот и нос, глуша рвотные позывы.

Впервые в жизни она переступила порог протестантского заведения. Аделаида отважно постучала в дверь, которую открыла приветливая женщина в белой униформе. Вещи Брайди она поставила в уголок и повела девушек длинным коридором с натертым до блеска полом. Проходя мимо домовой церкви, сквозь стеклянные филенки закрытых дверей Брайди заглянула внутрь: скамьи, алтарь, распятие. Удивительно, как всё это похоже на католический храм. Конечно, посещение протестантской церкви – грех, но этот грех ничто по сравнению с тем, который привел ее сюда. Уж сильнее-то душу не осквернишь.

Девушек провели в кабинет и усадили на стулья перед огромным столом красного дерева, за которым восседала сурового вида дама, направившая свой лорнет на Брайди.

Аделаида хихикнула – это был признак волнения. Брайди и сама боялась жутко. Если протестанты ей откажут, придется идти к монахиням, которые не только не простят, но еще заставят пострадать за грехи, уж с них станет. Не дай бог, суровая дама погонит прочь. В брошюре-то сказано, что миссия дает убежище и надежду всякому, кто в них нуждается. Брайди положила руку на выпиравший живот, словно напоминая, что невинное дитя тоже взывает к милосердию.

Дама осведомилась, откуда Брайди родом. А когда улыбнулась и спросила, какое имя она хотела бы взять на время пребывания в миссии, Брайди едва сдержала радостный вскрик. Девушки, пояснила дама, не раскрывают своих истинных имен, дабы потом начать жизнь с чистого листа.

– Может, Мэри? – сказала Брайди, решив назваться в честь подруги.

Оказалось, Мэри уже имеется.

– Лулубель! – выпалила Аделаида. Брайди усмехнулась. Дома так звали корову, которая, выбравшись из хлева, бродила по улицам и заглядывала в открытые окна.