Опоздавшие

Желая помочь Саре в выборе светильников, Винсент разглядывал рисунки в проспектах, разложенных в столовой. Предлагались два вида: рожковые и подвесные. Мистер Таппер сказал, что рожковые выгоднее, поскольку обладают универсальным патроном: вывинчиваешь лампочку и подключаешь нужный электроприбор. Он также предрек, что вскоре будет невозможно обойтись без электрических кофеварок, кастрюль, граммофонов, утюгов, пылесосов и швейных машинок.

Брайди не могла представить швейную машинку без педали. Ритмичное движение ногой способствует плавному ходу мыслей, без чего не прострочишь ровный шов.

Однако она в полной мере оценила преимущества электрического утюга.

Проводку тянули больше недели. Искусный двухрожковый светильник в прихожей не тронули, лишь снабдили переключателем: один рожок имел современное электропитание, другой – традиционное газовое.

Наконец мистер Таппер закончил работу: везде, где требовалось, были установлены лампы, снабженные выключателями на шнурках, а также розетки. Укладывая инструменты в большой железный ящик, электрик сказал, что наладчик счетчиков очень занят и придет не скоро. А до той поры можно бесплатно жечь электричество сколько душе угодно.

Это подало Ханне идею, которой она поделилась с Винсентом, а затем обнародовала за ужином в столовой, нынче залитой таким ярким светом люстры, что мистер Холлингворт пошутил: не дай бог, получим солнечный удар.

– Светопредставление в Холлингвуде! – объявила Ханна.

Винсент нарисовал входные билеты стоимостью в один цент. Их купили все, даже Оскар.

Зрелище назначили на восемь часов, как стемнеет. Винсент получил разрешение улечься позже, Нетти и Брайди – отложить мытье посуды.

Тем вечером всех пригласили на лужайку, где уже был устроен этакий зрительный зал из скамеек и стульев, расставленных вокруг клена.

Вечер выдался не по-весеннему жарким. В пруду, полном талой воды, квакали лягушки.

Первым пришел мистер Холлингворт. Раскурив трубку, он откинулся на стуле и воззрился на косяк гусей, курлыкавших в закатном небе.

Затем появилась Сара и постелила носовые платки на скамью, заняв места для себя и Эдмунда. Бенно оседлал стул верхом и принял выжидательную позу, устроив подбородок на скрещенных руках. Последними прибыли Брайди и Нетти и, торопливо вытирая руки посудными полотенцами, уселись на свободные места.

Спустились синеватые сумерки.

Распахнулась входная дверь, в проеме возник Винсент, облаченный в тюрбан и плащ. В руке он держал деревянный ярд, изображавший посох.

– Я чародей Винсент! Сейчас вы увидите волшебное светопредставление! – Он поклонился и закрыл дверь.

Все ждали.

Темные окна первого этажа одно за другим озарились золотистым светом. Сначала окошки над парадной дверью. Затем окна в гостиной и нижней комнате башни. В столовой. В кухне. В малой столовой для завтраков.

Винсент появился в окне второго этажа и поднял раму:

– Дамы и господа, теперь смотрите выше!

Одно за другим осветились окна второго этажа. Комната мистера Холлингворта. Затем комната Сары и Эдмунда. Желтая комната и ее гардеробная в башне. Швейная мастерская.

Винсент поднял раму на третьем этаже и объявил о перемещении волшебства.

Вспыхнуло окно комнаты Ханны. Окно прихожей в башне. Красным, синим, зеленым, желтым загорелись, точно церковные окна вечером, арочные витражи на башенной лестнице.

– Похоже на огромный корабль в гавани, – сказал Оскар. Он сидел рядом с Брайди и попытался привлечь ее внимание.

– Да, – прошептала она, вспоминая пароход в порту Мерси. Они с Томом могли бы создать семью.

Винсент вновь появился на крыльце.

– Та-дам! – пропел он, размахивая своим посохом, и под аплодисменты публики стал наматывать круги по лужайке.

Зрелище впечатляло. Эдмунд насчитал тридцать пять освещенных окон. Увидев, как он поднялся с места, Винсент закричал, что это еще не конец представления.

– Да нет, пожалуй, хватит, мой маленький волшебник, – улыбнулся Эдмунд. – А то, боюсь, перегорят наши новые лампочки.

Брайди проводила взглядом Сару, которая поймала и повела Винсента в дом.

Следом потянулись и другие зрители.

Брайди не шелохнулась. Оскар тоже. В дружелюбном молчании оба смотрели, как одно за другим гаснут окна.

Потом Брайди встала.

– Не уходи, – попросил Оскар. Пошарив в траве, он сорвал и преподнес ей фиалку. Брайди порадовалась, что сгущавшаяся темнота скрыла ее заалевшие щеки, но вставила цветок в петлицу блузки и снова села.