Оппант принимает бой

Только высокоразвитой Мир может иметь высшие стазы. Сначала, когда изнуренная пара Основателей откладывала первые яйца, из них появлялись бледные слабые мэлы - самый низший стаз. Эти животные пригодны только для рытья туннелей и переноски грузов. Правда, первые мэлы даже для перевозки грузов не годятся. Они вымирают через два-три сезона. Где-то на четвертую весну в потомстве появляются первые панцирники. Это второй стаз, панцирники уже обладают зачатками сознания, понимают простейшие сигналы, даже владеют языком феромонов, в котором содержится несколько десятков символов.

Лишь на пятый-шестой сезон появляются фуражиры, и Основатели с этой минуты полностью передают управление растущим племенем, переходят к основному своему делу, которое становится их единственным навсегда. Они перестают сами добывать пищу, строить новые туннели, направлять мэлов и панцирников. Фуражиры уже способны взять на себя эти функции.

Если в растущем племени все благополучно, появляются стазы все более и более высокого порядка, пока не приходит очередь высшего стаза ноостеров, из которых формируются мыслители, управители племенем. Если у панцирника в головном мозгу насчитывается всего десяток ганглий, то у ноостеров их несколько тысяч. Ноостеры почти не пользуются даже довольно богатым звуковым языком, предпочитая изографический, ибо на обеих сяжках по двенадцати члеников, изгибая которые можно в кратчайший срок передать в десятки раз больше информации, чем звуковым кодом. А если подключить еще движение челюстей, шести ножек, туловища?

Правда, по словам мыслителей, далеко не в каждом племени появляется высший стаз. Для этого нужно, чтобы совпали сразу несколько исключительно благоприятных обстоятельств: вдоволь корма, изобилие панцирников и рабочих, лишь тогда могли появиться в потомстве термы, которые не отличаются ни силой мэлов, ни лютостью панцирников, ни острым нюхом и быстрыми ногами рабочих... Только обилием высшего продукта - ганглиями!

Естественно, что в любом племени больше всего средних стазов рабочих, которые делятся на ряд категорий, после них идут по численности панцирники, мэлы, тични - няньки, нурсы - образователи молоди, а ноостеры... ну, их количество стало увеличиваться совсем недавно.

Он вздрогнул, выныривая из глубоких мыслей, ибо Итторк повысил голос, будто чувствовал, что старцы уже задремали под монотоную речь:

- О, Мудрые!.. Наступил момент, когда нам просто необходимо ввести в Совет панцирников!

Среди черных термов пронесся шорох возмущения. Итторк поднял сяжки, призывая выслушать его внимательно:

- О, Мудрые! Только что наши мэлы, прокладывая туннель в северном направлении, наткнулись на чужой туннель. К счастью, он оказался заброшенным или просто пустым в это время суток, и еще к счастью, там оказался один из ноостеров, Оппант.

Кто-то проворчал раздраженно:

- Опять Оппант...

Итторк сказал быстро:

- Нам повезло, что там оказался именно Оппант.

- Почему?

- Оппант мгновенно велел заделать ход, причем, были приняты все меры маскировки. Он поступил единственно верно, но все же это ничего не меняет - мы вступили в решающий период нашей истории! Если не мы, то в ближайшее время иной Мир дотянется до нас. И в этот решающий период мы должны быть как никогда готовы к неожиданностям. К любым. Если тот Мир будет хорош, прекрасно. Если враждебен - мы должны встретить его во всеоружии!

Один из старцев сказал напряженно:

- Можно подать сигнал, чтобы из отложенных яиц появлялось больше панцирников. Это просто. Но вовсе незачем этим полуживотным присутствовать на равных среди мыслителей! Это нелепо.

Итторк энергично возразил:

- Старые методы руководства устарели! Сейчас другое время. Мы уже многое изменили, пора убрать и эту преграду. Панцирники играют все большую роль в обществе, им по праву надо дать больше участия в управлении племенем. Особенно сейчас, в этот критический момент!

Оппакт не думал, что Итторку удастся переломить Совет, но в конце-концов решение было принято: от стаза панцирников в Совет допущен Тренг. Когда все расходились, Итторк негромко окликнул:

- Оппант! Задержись чуть-чуть.

Похолодев, Оппант остановился. Ощущение беды стало таким сильным, что передние два сердца почти остановились.

- Я слушаю тебя, Учитель.

Итторк проговорил медленно, выпуклые глаза впились в съежившегося молодого терма:

- И что там было... внутри?

- Где? - переспросил Оппант, все еще пытаясь отсрочить неприятное признание.

- В чужих туннелях, - сказал Итторк безжалостно. - Я никогда не поверю, что ты туда не заглянул!

Бесполезно запираться, подумал Оппант с отчаянием. Он меня видит насквозь... К тому же ему могут сказать панцирники. Ему они скажут все. Итторк для них уже едва ли не важнее Основательницы...

- Я почти ничего не видел, - сказал он слабо. - Только заглянул чуть... сделал несколько шагов, тут же вернулся.

Итторк кивнул:

- Для такого проницательного терма, как ты, этого достаточно. Что ты увидел?