Оппозиция как теневая власть

Для Сун Ят-сена национализм есть «принцип единой государственной семьи (нации)». Это – совсем не то, что национализм гражданского общества, образующего государство-нацию. Здесь – идея семьи, «сыновней почтительности», и нация образуется под влиянием «естественных» сил, когда общество развивается «по пути справедливости (светлым путем)», в то время как государство есть общество, прошедшее по пути тирании. Цель национализма – создать единую семью на соединении этих путей. Утратив национализм, Китай стал «кучей песка» – люди крепко сплочены в семьи и кланы, но нет их соединения в «государственную семью».

У Сун Ят-сена национализм не только не противоречит интернационализму, но и служит ему необходимым условием: «национализм – это то сокровище, которое предопределяет существование человечества» (или: «национализм это инструмент, который дает возможность существовать человечеству»). Если бы национализм угас повсеместно, западные державы полностью вытеснили бы и «переварили» все другие народы, как индейцев. И именно если Китай преодолеет космополитизм и вновь обретет сокровище национализма, он «станет фундаментом интернационализма в Азии» – так же, как русские стали им в Европе. (Хорошо бы это прочесть нашим «державникам», которые вдруг начали клевать интернационализм).

Многие наблюдения Сун Ят-сена поразительно напоминают то, что мы видим сегодня в России. Первым условием возрождения национализма он называет объяснение всему народу истинного положения Китая. Барьером здесь была интеллигенция, которая описывала это положение в европейских привычных, но негодных понятиях. Тогда утвердилось мнение, что Китай – полуколония. Сун Ят-сен много места уделяет доказательству, что это совершенно не так. Положение гораздо хуже: не будучи колонией, Китай стал объектом эксплуатации всех западных держав. Колония – как бы собственность метрополии и никогда не «высасывается» ею до конца. Китай же, по расчетам Сун Ят-сена, при том уровне выкачивания средств, что установился к 1924 году, мог быть полностью обессилен всего за десять лет.

Объясняя реальное положение Китая, он указал на необычное явление. В прошлом китайцы возмущались налогами, установленными своим правительством, но совершенно равнодушно отнеслись к несравненно более крупным изъятиям, совершаемым с помощью экономических рычагов иностранцами. Не просто равнодушно – они не замечали этих изъятий и не верили сообщениям о них. Более того, они были крайне благодарны иностранным державам за ничтожную гуманитарную помощь, которую те иногда оказывали по случаю стихийных бедствий. Думаю, тут Сун Ят-сен подметил симптом, позволяющий предположить, что Россия заболела сходной болезнью.

Конечно, не следует преувеличивать аналогий, не годятся для России и те подходы, которые Сун Ят-сен предлагал для возрождения «державного национализма» в Китае. И все же, этот мудрый человек и большой друг России сказал очень много важного, и его слова заставляют думать. И думать по-другому, чем мы привыкли. А это очень полезно, когда и мы находимся «между жизнью и смертью».

1997

Между державностью и троцкизмом

Особо хочу обсудить вопросы, поднятые в серии писем одного читателя «Правды» (назову его Н.). Каждое его письмо – тщательная работа, с четкими формулировками и ясной логикой, со смелой и откровенной мыслью. Эти письма – самая связная критика моих статей от марксиста. Гораздо сильнее Б.Славина и Р.Косолапова. Быть может, не совсем этично мне вести публичную дискуссию, но поднятые вопросы важны для всех. Кроме того, Н. писал мне не как приятелю, а как «деятелю». А сокровенные детали я опускаю.

Н. поднимает три важных и связанных вопроса: марксизм и державность; отношение к троцкизму; опасность юдофобии в среде оппозиции. В разных вариациях эти вопросы встают на встречах с избирателями, и уйти от них нельзя. Думаю, мой спор с Н. даст канву для размышлений.

Себя Н. представляет так: «Да, я марксист, коммунист, интернационалист. Отрекаться от своих убеждений не намерен… Хотя в КПСС никогда не состоял». Письма это подтверждают, из этого я и буду исходить.

Меня Н. квалифицирует сурово. Он пишет: «В России существует три основных идейно-политических течения: „демократы“, „патриоты“ и „коммунисты“. И эти три силы никогда не поймут друг друга, потому что видят мир в разных системах координат. Для первых важно взаимоотношение между государством и гражданским обществом. Для вторых мир – арена борьбы геополитических национально-государственных интересов. Наши же ключевые слова – „объективные законы Истории“, „исторический детерминизм“, „производительные силы – производственные отношения“, „классовый подход“. И Вы, Сергей Георгиевич, относитесь не к „коммунистам“, а к „патриотам“. У нас с Вами есть точки соприкосновения: мы, как и Вы, отвергаем т.наз. „курс реформ“. Но мы – с позиций Ленина, а Вы – с позиций Корнилова. И нам с Вами еще предстоит схлестнуться. Дай Бог, если только на словах…».