Оправа для бездны

— Еще бы ты услышал! — прошептала Ора. — Утварью или отделкой жилищ из древесины одра могут похвастаться только короли и богатеи, но даже они не могут быть уверены, что однажды их жилище не займется пламенем и их собственная жизнь не оборвется по нелепой случайности. Поэтому изделиями из одра не хвастают. А уж удачливый лесоруб должен скрываться до конца своих дней. Только не думай, что ремини с обнаженными мечами врываются во дворцы Оветты. Золото способно на многое. Золото помогает узнавать тайны. Золото подкупает убийц. Золото поддерживает на рынках Ройты, Дешты и Скира уверенность, что на западном берегу Манги всякого ждет смерть. Ремини не только стойки, но и расчетливы.

— И все-таки они бедны… — пробормотал Марик.

— Ну почему же… — Девушка тихо засмеялась, потом произнесла с горечью: — Скорее, они умны и скрытны. Поэтому и не стоит болтать лишнего в их присутствии. Следует быть скрытным со скрытными, хитрым с хитрыми, осторожным же следует быть всегда. Лишнего вообще не стоит болтать. Тот, кто много говорит, становится подобен сосуду, из которого выплеснуто содержимое.

— Разве я похож на болтуна? — вскипел Марик. — Я всего лишь спрашивал!

— Вопросы иногда говорят больше, чем ответы, — усмехнулась Ора.

— Кто-то научил тебя этой мудрости? — спросил Марик.

— Мой отец был купцом, — вздохнула Ора. — Он говорил, что купцом быть опаснее, чем воином. Нужно знать не меньше мага и книжника, уметь не меньше лучшего ремесленника, терпеть не меньше воина — и при этом видеть вперед не только на лигу, но и на день, а то и на год.

— Я вижу только то, что видят мои глаза, — пробурчал Марик. — А глаза видят, что ремини пусть и не голодают, но они бедны.

— Так помоги им разбогатеть, — печально рассмеялась Ора. — Ведь ты не откажешься за меч отправиться в реминьские копи и добыть за год или два несколько самородков? Они очень пригодятся народу, который сидит под кронами чудесных деревьев, ненавидит всех, кто, как им кажется, претендует на алые деревяшки, и ничего не делает, чтобы изменить свою жизнь, хотя бы засеять зерном или овощами маленькое поле. Вот и поможешь им разбогатеть — или еще больше отгородиться от остальных детей Оветты. Только вряд ли это их спасет. Оветта уже окровавлена. Но будет залита кровью, как дождем. Сейчас никому нет дела до одров и ремини. Но рано или поздно о них вспомнят. И тогда все закончится. И для них. И для нас.

— И что же делать? — растерялся Марик.

— Не знаю. — Ора поежилась и двинула ногой в огонь пару поленьев. — Жить.

— Здесь? — Марик бросил взгляд в сторону сосновой рощицы, которая без остатка утонула в сгущающейся тьме.

— Это не мой дом, — вздохнула Ора. — И не дом Рич. Хозяева этого дома теперь далеко. Надеюсь, они живы. Или кто-то из них жив. Мы с Рич присматриваем за домом. Лечим ремини, зарабатываем этим на еду. Но остаемся чужими для ремини, потому что мы не такие, как они. Мы гнемся, а не ломаемся. Наша гордость меньше, чем желание жить. И мы всегда приводим с собой беду.

— Юррг? — прошептал Марик.

— Вся эта пакость из-за нас, — спрятала лицо в ладонях Ора.

— Но почему? — не понял Марик.

— Почему? — Ора замолчала, уставилась на потемневшие поленья, по которым уже карабкались языки пламени. — Прошлое идет за нами. Мы с отцом бежали из Риссуса. Правда, сначала мы уходили из Бевиса, спасаясь от серых, затем ждали чего-то в Деште, а потом оказались в Риссусе — и только там поняли, что попали в западню. Риссус никого не отпускает просто так. Всякий вошедший в его пределы рано или поздно становится рабом золотого города. Но боги послали удачу — нам удалось бежать, правда, отдельно друг от друга. Мы встретились с отцом на окраине бальского леса, наняли корептов для охраны и отправились в Ройту. Но не добрались. Нас хватились и послали по следу юррга. Надо было сразу уходить за Мангу. Мы шли по берегу, когда юррг нагнал нас. Корепты отбились от зверя, потеряв шестерых, но и мой отец погиб. Когда все закончилось… горцы бросили меня. Они забрали почти все и бросили меня. И я была благодарна им уже за то, что они меня не убили, не надругались надо мной. Через месяц я встретила семью беженцев, вместе мы соорудили плот и отправились вниз по течению, а потом наняли репта с лодкой. Там, в устье Ласки, и теперь, верно, стоят их лодки. Они берутся доставить всякого до Сеторских гор. Берут дорого. Очень дорого. Говорят, что за Сеторскими горами дикие земли, но там нет ни хеннов, ни сайдов, ни Суррары. Я отдала лодочнику почти все, что у меня было. И осталась вот на этом берегу. И встретила здесь Рич.

— Давно? — спросил Марик.

— Полтора года назад. — Ора помолчала. — Когда я оказалась здесь, пошел снег. Рич приняла меня как родную сестру.

— И ты думаешь, юррг пришел за тобой? — произнес Марик.