Оправданная ложь (ЛП)

— Мы соседи по квартире. Мы знаем друг друга довольно неплохо.

— Ну, я встретил ее в Бейкерсфилде и влюбился в нее.

Она задержала дыхание.

— О, бог мой, ты — Шторм.

Черт побери, как так может повезти одной женщине? У Джессики был роман с обеими убийственно неотразимыми братьями Ренье.

— Она рассказывала тебе обо мне. Это хороший знак.

— Она сказала мне, что вы разбили ее сердце.

— Я знаю. И я собираюсь поговорить с ней об этом. Сделать все правильно, — его длинные, мужественные пальцы плотно сжались вокруг ярко-оранжевой кружки, с желтым и белым рисунком, стоявшей перед ним. — Когда я ушел от нее, только тогда я понял, что полный осел, и отбросил самое лучшее, что когда-либо происходило со мной. Потом я попытался связаться с ней, но она уехала. Она пропала без следа. Когда я понял, что потерял ее, внутри у меня умерло, — его пристальный взгляд приковывал ее. — Я узнал, что она переехала в Филадельфию, но понятия не имел куда. Итак, я вернулся домой. Отчасти в надежде, что смогу ее найти, но также из-за того, что мне необходимо быть вокруг людей, которые знают меня и заботятся обо мне. Даже если один из этих людей — брат, с которым я не ладил. Он — моя семья, а это то, что мне необходимо.

Она бы удивилась, если бы он считал ее одной из тех, кто заботится о нем. Она была всего лишь его секретарем, даже в то время, когда работала на него, они не стремились к сближению.

Потом улыбка прогнала печаль из его глаз.

— Как глупо получилось — я вернулся домой, и она оказалась прямо здесь, — он посмотрел на нее сияющими глазами. — Это должно быть судьба, верно?

Мелани улыбнулась натянутой улыбкой, желая всем сердцем, чтобы он испытывал к ней те же чувства, которые, очевидно, испытывал к Джессике.

Она продолжала улыбаться, приклеенной улыбкой, хотя ей хотелось плакать. Она радостно кивнула.

— Вы правы. Это должно быть судьба.

* * *

Когда Рейф шагнул в гостиную Дэйна, он заметил, как удивленно изогнулись брови у брата, когда тот увидел на Рейфе выцветшие голубые джинсы и футболку. Или это из-за татуировок на руках? Ну, черт, он не собирался ходить все время в костюме.

— Проблемы? — спросил он, как только вошел в роскошную гостиную и развалился на диване.

— Татуировки на самом деле не то, что можно ожидать от руководителя такой крупной компании, как «Ренье Индастриз».

Рейф пожал плечами.

— Может быть, мне не нравится сама суть того, что ожидают люди.

Бровь Дайэна поднялась снова.

— Может быть?

— Ты действительно собираешься быть таким же, как был отец?

Дэйн поставил напиток перед Рейфом, затем опустился в кресло лицом к нему.

— Конечно, нет. Ты знаешь, я не папа. И я никогда не соглашался с тем, как он обращался с тобой.

— Но ты не останавливал его, — как только эти слова вырвались изо рта, Рейф пожалел о них. Он подался вперед, сложив руки в извиняющемся жесте. — Прости. Ты все равно бы тогда не смог исправить многие вещи. Мне следовало стать мужчиной много лет назад.

— Как ты мог? Он имел всю власть. Даже если бы ты попытался уйти из семьи, он бы не допустил.

Рейф рассмеялся без тени юмора.

— Верно. Может, он и не хотел меня, как сына, но он не позволил бы миру увидеть его провал, как отца.

Дэйн покрутил свой стакан, позвякивая кубиками льда из стороны в сторону. Он был явно не в состоянии опровергнуть слова брата.

— Ну, сейчас его уже нет, и я хочу, чтобы ты был здесь, — он, не отрываясь смотрел на Рейфа. — Не потому, что я буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, а потому, что ты мой брат и ты очень важен для меня.

Рейф просто кивнул, но его сердце забилось сильнее от признания брата. Дэйн всегда был строгим старшим братом, а Рейф всегда старался получить его одобрение. И дружбу. Но Дэйн всегда стремился получить одобрение отца и пытался заставить Рейфа приспособиться к линии поведения отца. Теперь Рейф понял, что Дэйн только лишь пытался сделать их отношения проще для всех, но тогда Рейф был моложе, и в его понимании это выглядело как предательство.

После почти года отсутствия у него теперь было больше перспектив, и он понял, что его брат по-своему всегда будет присматривать за ним.

— Ну, я здесь, и теперь я хотел бы вернуться в компанию, если ты не против.

Дэйн широко улыбнулся.

— Это лучше, чем хорошо. На оставшуюся часть недели у меня запланирована поездка в Чикаго, но мы можем встретиться, когда я вернусь, и посмотреть, какие функции ты хотел бы на себя взять. На этой неделе Мелани может в вести тебя в курс дела обо всех изменениях, которые произошли.

Он наблюдал, как Дэйн снова крутил свой бокал.

— Я знаю этот взгляд, — сказал Рейф. — Что у тебя на уме?

— Этот вопрос касается тебя и Джессики. Мне просто интересно, каковы твои намерения.

— Мои намерения? Ты говоришь, как ее отец.

— Он спрашивал тебя об этом тоже?

Рейф усмехнулся.

— Не такими словами, но то, как он смотрел на меня... я сомневаюсь, что он хотел, чтобы его дочь влюбилась в татуированного музыканта.

Вот почему это потрясло его так сильно, когда ее отец раскололся, как орех, сообщив, куда она ушла.

Дэйн тоже усмехнулся.