IСена спасала многих от смерти бесчестия,Сена…Сена принадлежит тем,по ком никто не заплачет.Кто сам изменял и боялся чужой измены,у кого счета не оплачены,кто не дождался сдачи.Сена — живая-заплатана черном сукне города.У многих, стоящих со мной на мосту,простужено горло.Кашляют.У изголовья спящей историистоят в карауле почетномскорбные кредиторы.IIВ моем блокноте четыре последних доллара.Последняя ночь в Париже.Надо потратить с толком.Девушки, как ягнята, смеются в долг.Бормочут мужчины ласковые,как волки.Есть в каждом городе главная улица —Мейн-стрит,где ходят быкиили черными колоколами плывут «кадиллаки».Мальчишки ругаются на сорока языках,арык,И на черном небе ширится полынья.След позабытых кочевий — четкая тень,улица, как гекзаметр долгий,без точки.Черное — для кого-то ночь,для азиата — прохладный день.Этот гекзаметр стоитломаной строчки.В каждом городе — площадь цветовДа земля опыленная.Розы белые, черные, синие там растут,розы красные, и багровые, и зеленые,только розовых неттут.Ночь мне явится розовой,ночь — мое плотское пламя,мой эгоизм.Ночью прохладно,ночью я восхожу на вершинусобственной тени.Ночь моя — родина подлостии героизма,ночь — чернозем,на котором восходят гены.В самом богатоми ярком городе-взрывеесть переулки, где прячется тень,самый веселый и башенный город Рионе обнажен до конца.В его переулках — окаменелый стыд,тенью он притаился в подъездах,в складках лицанеподвижно стынет.Можно построить скайтскребывыше, чем память!Выстрелы, топот, смятение.Пробежали.На тротуаре тени всплеснулисьдико.И снова тихо.Рядом стреляют, бегают, режутсяпарижане!..Ночью на площадях дико!Вот площадь Согласия!Улица Жертв и Поэтов улица,но главную улицу — Мейн-стритя назвал бы улицей Неизвестных.Много прошло неузнанных,стали в теньи сутулятся.Ждут предрассветной немочи.Выскочат —бесами.Ближе черта равновесия —улица Неизвестных.«Париж — это город музыки,воинов и любимых!»Ночью бунтуетмир крови,требует перевеса.Утром Париж подсчитаетпоэмы,жени убитых.Сена несет острые глыбы фосфоравверх по течению.