Опричник-2. Канцелярия Государственной Безопасности (СИ)

— Ну, смотри, — я пересел поближе к мелкой, обнял её за плечи и начал издалека. — Опричники — опора нашего государя. Когда мы даём клятву, перестаём принадлежать сами себе. С того момента мы служим не Роду, а государю Императору и всей Российской Империи.

— Это понятно, — нетерпеливо перебила сестрёнка. — Но ты же пошёл в опричники из-за того, что… потому что… — Лада опустила плечи, тяжело вздохнув. Ей до сих пор сложно было принять тот факт, что нас осталось только двое.

Через минуту мелкая собралась и продолжила:

— Ты же пошёл в опричники, чтобы спасти меня и отомстить. Теперь всё… виконт Дыевич убит. Ты исполнил долг, можешь перестать быть опричником и снова стать графом Сваровым? Станешь как папа и дед, лучшим оружейником и артефактором, продолжишь наше дело. А я буду помогать!

Ладамира с надеждой на меня посмотрела. Я улыбнулся, потрепал по волосам и продолжил объяснять.

— Понимаешь, котёнок, нарушить клятву, данную государю, все равно, что совершить государственную измену. Только Император может освободить от неё. Разрешит покинуть ряды опричников.

— И что нужно сделать, чтобы государь позволил тебе уйти из опричников? — уточнила Лада.

— Ну что… Дай подумать… Например, совершить какой-нибудь подвиг вселенского масштаба. И тогда царь наградит меня имперским титулом, а, значит, даст своё высочайшее позволение покинуть ряды из опричников.

— И что тебя останавливает? — изумилась сестра. — Ты уже столько подвигов совершил! И один, и со своими отморозками! Почему ты не подашь прощение государю? И что значит, наградит титулом? Разве мы не графы?

Вопрос, вопросы, и так мало чётких ответов.

— У опричников нет Рода, нет клана, нет семьи. Наш, так сказать, Род — это семья государя. А семья царя — наша Империя, — терпеливо объяснял я. — Да, титул «граф» по праву рождения у меня есть. Но он остался в прошлом, вместе со сгоревшим домом и уничтоженным Родом Сваровых. По факту сейчас есть только один граф Сваров.

— И кто же этот самоубийца? — вскинулась Лада.

— Точнее, не граф, — хмыкнул я. — А графиня Сварова, и вот она сидит напротив меня.

— Я? — удивление мелкой вышло из берегов.

— Ты, — подтвердил я.

— Почему? Титул наследует старший сын. Значит, ты — граф Сваров.

— Я — опричник. Ты клятву не давала. Вот и получается, ты — графиня Сварова, наследница Рода, единственная на сегодняшний день.

— А ты?

— А я им стану, если совершу подвиг, получу из рук Императора вольную и грамоту на возвращение родового титула, земель и право возглавить наш Род.

— Как всё сложно, — вздохнула сестра.

— Есть немного.

— А что будет, если ты без разрешения покинешь службу?

— Это как?

— Ну… я пока не придумала, но обязательно решу этот вопрос! — заявила сестрёнка.

— Что будет… Клятвой опричников я связан по рукам и ногам. Порукой тому — моя честь. Это всё, что остаётся у таких, как я, когда мы становимся государевыми воинами. Мы больше не принадлежим себе, понимаешь? Мы служим высшим интересам государства, воплощённым в фигуре монарха. Мы — оплот, на котором стоит государство. Который не позволяет дворянским родам пошатнуть основы и передраться из-за земель и богатств.

— Но ты же останешься верным подданным России и государя, даже если перестанешь быть опричником, — Лада упрямо гнула свою линию.

— Я уже говорил, попытку покинуть ряды царских воинов без разрешения расценят как предательство и нарушение священной клятвы. Это равносильно измене Родине. Наказание — окончательное лишение всех прав и титулов и смертной казни.

— Окончательное? Это как?

— Род Сваровых перечеркнут чёрной краской на имперском Древе Славы, вымарают имя всех Сваровых из истории. Мы перестанем существовать. У нас с тобой не останется ни единого шанса стать теми, кем мы есть. Даже у тебя.

— У меня? — не поняла сестрёнка.

— У тебя. Повторю для особо невнимательных. Ты — единственная наследница Рода Сваровых. И сейчас, с высочайшего позволения, когда соберёшься выходить замуж, можешь подать прошение о том, чтобы твой будущий муж принял твою фамилию. Тем самым не ты уйдёшь в чужой Род, а наоборот, закрепишь за своей линией фамилию нашего Рода.

— И тогда ты снова станешь графом?

— Лада, ты издеваешься? — я изобразил жест рука-лицо. — Забудь обо мне. Меня нет. Я — никто для высшего света. Я — опричник! Повторяю ещё раз. Последний! Единственный путь освободиться от царской службы — совершить подвиг, достойный особой царской милости. Лишь монарх, довольный деяниями своего верного слуги, может даровать ему почётный имперский титул, тем самым номинально освобождая от дальнейшей службы. Так понятней?

— Да мне и с первого раза всё стало понятно, — буркнула сестрёнка.

— Тогда какого! — вспыхнул я, но быстро взял себя в руки.

— То, что мы с отрядом творим ежедневно — это не подвиги. Это — служение Отечеству и государю. Единицам удаётся заслужить такую высокую награду. Большинство предпочитают не возвращаться в тот гадюшник, из которого вырвались кто по случайности, кто сознательно.

— Под гадюшником ты подразумеваешь светское общество — хихикнула мелкая.

— Именно так, — невесело ухмыльнулся я.