Опричник Его Величества (СИ)

— Кто он такой? — спросил я. — Кроме того, что значительный человек.

— Его значительность заключается в том, что он пытается подорвать наши устои.

— Из Старгорода?

— Да! У Юматова огромные амбиции. Ему мало того, что он сделал в своём мегаполисе, ему непременно надо распространить заразу и в остальные?

— Вирус? — насторожился я. — Он что, террорист?

Голицын несколько секунд глядел на меня непонимающе. Затем махнул рукой.

— Нет! Юматов — коммунист! Вот, о какой заразе я говорю. Можно, конечно, это и вирусом назвать, но разве что в переносном смысле. Хотя распространяются его идеи довольно резво. Особенно среди простолюдинов. Он ведь обещает равенство и братство! — Голицын презрительно фыркнул. — Представляете? Ну, не бред ли?! А народ верит. В Старгороде Юматов устроил революцию, как он это назвал. Промыл мозги людям, собрал единомышленников из рядов армии и сверг царя! Беднягу расстреляли в тот же день. С помпой, как будто невесть какое благое дело совершили. Чтобы не было даже мысли ни у кого, что монархия может вернуться. Теперь у них там коммуна. Все ходят строем, поют песни, делают всё по расписанию. В общем, мрак и ужас!

— Понимаю, — кивнул я. — А маги на это всё как отреагировали?

— Которые были помельче, примкнули к революции, — мрачно ответил Голицын. — Перебили сильных, которые не успели сбежать. В общем, нет там больше «гнилого царизма», как они называют святое самодержавие. Собственность национализировали и отдали в управление бывшим аристо, которые переметнулись. Теперь те её контролируют для всеобщего блага, — начальник Канцелярии усмехнулся. — Служат народу! Фикция, конечно. Просто захват власти. То же самое, но под новым соусом. Понавешали посюду красных флагов, звёзд понатыкали, портретами Юматова украсили всё, что только можно. У него целый отдел пропаганды лозунги строчит каждый день. «Пролетарии всех городов — соединяйтесь!» Как вам?!

— Мрак, — ответил я. — Но ведь Старгород далеко. Если честно, я про него даже и не слышал. — Как тамошний… вождь может нам угрожать?

— Очень просто! Юматов отправляет своих агентов в другие мегаполисы, и они там начинают вести подрывную деятельность. В первую очередь — среди рабочих. Пытаются поставить во главе профсоюзов своих людей.

— И получается?

— А как вы думаете, маркиз? Глава профсоюза — должность выборная.

— О! Вот, как…

Мой собеседник кивнул.

— Именно, дорогой маркиз, именно! И посадить своего человека, впитавшего коммунистическую идеологию, не так трудно, как может показаться. Плюс красные агенты устраивают подпольные типографии, чтобы печатать манифесты и прокламации. Листовки разбрасывают всякие. И везде — бред и ложь! Нам удалось установить, что большая часть текстов берётся из старых книг, — Голицын положил руку на стопку потрёпанных фолиантов, лежавших на краю стола. — Если угодно, ознакомьтесь на досуге.

Приглядевшись, я увидел на одном корешке полустёршееся слово «Капитал». Ну, кто бы сомневался!

— Нет, спасибо. У меня мало свободного времени.

— Ну, кое-что вам всё-таки знать про эту красную заразу надо. Ладно, успеется. Я вас вызвал ради конкретного задания. Наши люди выяснили, где находится одна из подпольных типографий. Нужно зачистить место. Станок мы заберём, а вот предателей Его Величества приказано уничтожить. Оставьте только троих для допроса.

— Кого-то конкретного?

— Кого удастся. Они почти наверняка будут драться на смерть. Кто-то даже может попытаться убить себя, лишь бы не попасться вам в руки. Бывали прецеденты уже. Мозги подпольщикам промывают знатно.

— Что известно о количестве человек на объекте, охране, оружии?

— Двенадцать человек. Все вооружены. Магов нет. По крайней мере, по данным разведки. Гарантировать ничего не могу, сами понимаете.

— Хм… А моих подчинённых достаточно для такой операции?

Я бы предложил привлечь своих людей, но я должен оставаться инкогнито. Придётся скрыть лицо, ибо меня не должны связывать с этой операцией. Да, мы не собираемся оставлять свидетелей, но это не значит, что их не будет. Что бы ни говорил Голицын, всегда есть тот, кто спрячется вместо того, чтобы героически погибнуть. Забьётся один такой в щель, пока остальные дерутся, а потом всем растрезвонит, что маркиз Скуратов убивает типографщиков направо и налево. Оно мне надо? Нет, мне с профсоюзами нужны хорошие отношения.

Вопрос Голицына не смутил.

— У них большой опыт. Не впервой. И прежде они прекрасно справлялись. А с вами, тем более, беспокоиться не о чем. Впрочем, если угодно, привлеките свою команду.

— Я вас понял. Где находится типография?

Порывшись на столе, Голицын протянул отпечатанный листок.

— Здесь вся информация. Задание нужно выполнить сегодня.

— Такая срочность?

Начальник Канцелярии кивнул.

— Станок могут перевезти. В любой момент. Есть такая привычка у подпольщиков. И отрываться от слежки они умеют. Их хорошо натаскивают. Так что да, маркиз, затягивать нельзя.

Сложив листок пополам, я сунул его в карман пиджака и встал.

— В таком случае разрешите откланяться. Нужно хоть немного подготовиться.