Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Дух Дыевича взбеленился. Попытался кинуться на меня, но я его быстро осадил, натравив родственников. Есть у меня такие старейшины, которые так давно не живут, что для них в радость чужие эмоции. Особенно если в них присутствует память о самом дорогом, что было в жизни поглощённой мной души. То ещё удовольствие, доложу я вам. Врагу не пожелаю. Хотя нет, врагу-то как раз и пожелаю. Прямо сейчас от чистого сердца.

Патерович взвыл, дух его почернел, заметался, но из моей души без моего ведома и согласия выйти никто не сможет.

— Так что там насчёт цвергов? Давай так: ты мне всё рассказываешь, а я, после того как проверю информацию, убью тебя окончательно. А. главное, быстро.

Голоса в моей голове взвыли, требуя отдать виконта им на дальнейшее растерзание. Но я проигнорировал вой. Мне решать, что делать с мёртвыми, на правах живого главы рода Сваровых.

— Пророчество, говоришь… — проскрипел виконт, глядя на меня тёмными впадинами глазниц.

На его отныне призрачном лице эти провалы смотрелись жутко, словно заглядываешь в глаза бездны.

— Всё в этом мире предопределено, Сварожич. Одному из рода Сваровых суждено убить Чернобога. Я хотел знать, кто из нынешних сыновей Сварога способен на такой поступок. Именно поэтому я оставил в живых тебя, мальчишку, который ещё не вошёл в силу, и твою слабосильную сестру. Твой отец, твой брат сдохли, а, значит, не им суждено стать богоубийцами. Но ты…

Дыевич снова попытался дёрнуться в мою сторону, но старейшины зорко следили за пленником, быстро привели его в чувство.

— Что я?

— Ты оказался достоин пророчества. Ты можешь больше, — исступлённо выкрикнул виконт. — Я чую ту силу! Силу, которая нужна, чтобы убить Бога! Жаль, я так и не сумел заставить тебя показать всю твою мощь.

Дыевич расхохотался. Старейшины занервничали, желая присосаться к чересчур живым эмоциям мёртвого духа.

— Мои соглядатаи врали. Твои силы возросли. В тебе открылся ещё один Дар! Какой? — дух виконта жадно подался ко мне, требуя ответа.

Я проигнорировал вопрос и продолжил допрос:

— С пророчеством более-менее разобрались. Цверги здесь при чём?

— Ремесленники, — дух попытался пренебрежительно сплюнуть, но у призраков нет человеческих реакций организма. Виконта передёрнуло. Я ухмыльнулся:

— Привыкай.

— Цверги — ремесленники. Их всегда бесило, что какие-то человеческие потомки бога превосходят их. В разы. Но больше всего их раздражает невозможность использовать энергию для создания своего оружия. То, что доступно вам, Сварожичам, неподвластно им, несмотря на все дары, коими цверги обладают. Управление энергиями — единственное, что им не дано. И это стало вашим приговором.

Дух попытался злорадно расхохотаться, но у него не получилось. Зато старички мои снова занервничали, оскалились, заворчали, желая попробовать на вкус новую для них эмоцию. Ничего, подождут, не помрут. М-да, так себе каламбур.

— Ты хочешь сказать, что из-за такой малости жадные до невозможности цверги заплатили запредельную сумму твоему клану, чтобы нанять тебя — главного палача Европы? Собрали в помощь целую армию наёмников и кланов-конкурентов? И всё это для того, чтобы уничтожить мой Род? Не маловата причина?

— Мальчишка, — прошипел дух виконта. — Чему тебя только учили? Хотя да… у второго сына больше свободы выбора, — возмутился Дыевич. — Монополия. Вы нарушили вековое монопольное право цвергов. Вы пришли на их рынки, отобрали клиентов, которые столетьями плясали перед ними на цырлах, лишь бы получить оружие, равного которому никто не делает. И тут вы, имперские оружейники, независимый Род, потомки светлого бога…

— Не верю, — качнул я головой. — Деньги — не первопричина, как и конкуренция. Подумай хорошенько, я спрошу ещё раз…

Но Дыевич меня перебил.

— Я — инструмент Судьбы, и я выполнил свою роль. Теперь и ты — её послушный раб. Тебе не избежать того, что предназначено. Больше ничего не скажу.

Я нехорошо ухмыльнулся и хотел было дать отмашку терпеливо ждущим старейшинам, но тут возмутился отец, и я отдал дух виконта тому, кого Патерович подло умертвил.

Отец нехорошо улыбнулся. По правую руку от него встал дед, по левую — старший брат. Из темноты появилась фигура матери. И вот тут даже я содрогнулся… Никогда в жизни я не наблюдал на лице родной матушки такого выражения. Мне стало не по себе. И я покинул собственный внутренний мир, богатый на родню и события.

Вынырнув из мира духов, из личной своей тюрьмы, я огляделся в мире живых, стараясь не вслушиваться в то, что творится сейчас внутри меня. Каждый из сотен умерших родственников желал хотя бы раз умертвить Дыевича. И неважно, что большинство из них умерли задолго до того, как Сваровых вырезали под корень. Почти под корень, поправил сам себя.

— Командир? — окликнул меня Призрак из-за двери.

— Да?

Я рывком распахнул двери и вопросительно уставился на Призрака.

— У тебя всё в порядке? — Тони пытливо на меня посмотрел.

Я кивнул и только тут осознал, что вся команда собралась в коридоре возле моего кабинета, и напряжённо на меня таращится.