Опричник. Том 1

— Рябов, говоришь, — я вспомнил наших технарей, и вынужден был признать правоту невесты. Остальные техники, сильно младше двадцативосьмилетнего Евгения… и руководящую должность, пусть даже такую невеликую, они не потянут ни по знаниям, ни по опыту. А вот Рябов справится. Я вспомнил досье на него и уверенно кивнул.

Старший урядник, выслуживший ценз, он поступил в училище Мясищева по так называемой казачьей льготе. В числе отстающих не числился, к учёбе относился обстоятельно, без юношеского шапкозакидательства. Во время службы на границе показал себя толковым командиром, его десяток числился в лучших на заставе. Такой себя в обиду не даст, тем более, напрочь гражданским технарям с боярского завода.

Вообще, есть у меня определённое подозрение, что, взяв на контракт Рябова, я перебежал дорогу некоему хитрому армейскому вербовщику. Ничем иным объяснить тот факт, что казачий урядник, отслуживший пять лет на не самой спокойной границе нашего государства, провалил экзамен по ВОЕННОЙ подготовке в техническом ГРАЖДАНСКОМ училище, и тем самым лишился гарантированного трудового договора с государевым заводом, я не могу. А что, вполне жизнеспособная версия. «Казачья» льгота не означает, что само обучение становится бесплатным, вовсе нет. Но гарантирует работу на любом государственном предприятии соответствующего профиля, по окончании учёбы. А вот если договор оказывается расторгнут по причине неуспеваемости студента в какой-то из специально оговоренных дисциплин, то льгота аннулируется, и уже отслуживший своё, казак, если не успеет расплатиться с образовавшимся долгом, рискует оказаться на контракте в армии. Вот и думается мне, что без «участия» какого-то армейского вербовщика, учёба Рябова в училище не обошлась. А что? Толковый урядник, читай, сержант с боевым опытом и хорошим техническим багажом… лакомый кусочек для армейцев.

И ведь не сказать, что тот гипотетический вербовщик действовал во вред Евгению. Для некоторых, такая служба — не самая плохая перспектива, на самом деле. Многие выслужившие ценз и отучившиеся «на гражданке», казачки с удовольствием заключают армейский контракт, особенно, если происходят из семей «лишенцев», ведь для них это шанс вернуться в отвергнувшее их общество. Но Рябов к этой категории не относится. Он-то из реестровых, «природных» казаков, и выслуживаться в армии, смывая несуществующие грехи предков, ему ни к чему. Да и родня такого выверта не оценит. У казаков, вообще, к армии своеобразное отношение… и судя по тому, что я слышал от самого Рябова, от мира к миру оно не особо-то и меняется.

— Тогда, я свяжусь с Роговым? — в очередной раз прервала мои размышления Ольга.

— Да, конечно, — кивнул я в ответ. — Пусть готовит перевод Евгения в Москву. Проезд за наш счёт, но пусть даже не думает гонять «Борея» ради одного пассажира. Билета на поезд Рябову за глаза хватит. И чтоб через три дня он был здесь. Такой срок тебя устроит?

— Более чем, — улыбнулась Оля. Ну да, тяга Георгия к штурвалу аэродина, на Апецке уже давно стала притчей во языцех. — Это всё?

— Неа, — ехидно ухмыльнулся я. — Для тебя тоже есть задание. Найди для нашего мастера жильё. Недорогое, и недалеко от ателье. Срок тот же.

— А… — опешила Ольга.

— Ну, а ты как думала? — развёл я руками. — По контракту мы обязаны обеспечивать технический персонал проживанием…

— И питанием, — невеста нахохлилась, но тут же всполошилась. — Мне что, ещё и кухарку ему искать? Или, может, сразу жену?!

— Деньгами возместим, — успокоил я Олю, а когда та открыла рот, чтобы что-то сказать, тут же её перебил. — А вот с жильём так не выйдет. Тебе нужно, чтобы парень больше был озабочен поиском ночлега, чем работой? Вот и я думаю, что не нужно. Поэтому, поиск подходящего жилья не отменяется.

— А может, на первое время снимем ему номер в гостинице? — вздохнула Ольга. — А там, выделим деньги на аренду квартиры, и пусть сам ищет подходящую?

— За те же деньги, не возражаю. — фыркнул я. Невеста скисла.

Глава 6. Крайнее слово за квартирмейстером

Я смотрел на Гдовицкого, тот в ответ, так же буравил меня взглядом. В комнате, отведённой под кабинет начальника СБ «Гремлинов» царила абсолютная тишина. Тяжёлая, гнетущая. Впрочем, с теми новостями, что только что сообщил мне Самурай, иной она и не могла быть.

— Повторите, Владимир Александрович, — попросил я, справившись с накатившим гневом и взяв, наконец, взбесившийся Эфир под контроль. Ледяная изморозь, образовавшаяся под моими ладонями, лежавшими на подлокотниках кресла, начала незаметно истаивать, и собеседник шумно вздохнул, словно с него сняли тяжёлый груз. Перестарался.