Опричники

Второе письмо пришло от Григория Вакорина, что само по себе удивительно. Капитан возглавлял в Отделе ЧС оперативное крыло и занимался самыми тяжелыми случаями. Формально Семенов подчинялся именно ему, но на самом деле они редко пересекались. Что интересно — три фамилии ведущих работников их богоугодного заведения начинались на букву «В». Варакина, Вахрушева и Вакорин. Что не раз давало повод для мрачноватых шуток про колдунов группы «Вий». Дарина Алексеевна юмор не понимала, но заявила, что в истории опричников такое уже не раз бывало. С чем это связано, никто не знал. Илья считал, что когда-то подобный набор служак привел к удаче, вот традиция и осталась.

Что, интересно, пишет наш главный опер? Хм, покопаться в недавно отсканированных грамотах семнадцатого века и найти там упоминание о привезенной голландцами неизвестной болезни. Илья задумался. Видимо, Трескина их сканировала. Именно на молодежь возложили проблему оцифровки сохранившихся древностей. Их под опись доставляли почтовики из ФАПСИ. То есть те, кто существовал на виду у всех. Основная часть документов и артефактов со временем увозилась куда-то под Москву. Что было правильно. Там имелись условия для хранения. Но время от времени в области или в районах всплывали занятные документы.

В семнадцатом веке Архангельск являлся настоящими воротами Московского царства в мир. Товарооборот Архангельского порта в середине семнадцатого века приходится не меньше, чем в 75% от всего внешнего товарооборота страны. На первом месте по ценности экспорта стояла пушнина, составлявшая 32,2 % от всего вывоза, затем шли рожь, ячмень и пшеница — 21,7%, сало — 11%, поташ — 10,4%, меха — 8,5%, далее в убывающем количестве помещены икра, полотно, воск, москательные товары, персидский шелк, ворвань, рогожи, смола и деготь, слюда. Общая стоимость отпуска определялась в иные годы в 1 151 176 рублей. В эту сумму не входила стоимость персидского шелка, который вывозился один раз в три года большими партиями по 900 пудов.

Предметами ввоза являлись главным образом сукна. Большую долю среди импортных товаров представляли металлы — олово, свинец, медь и железо, а также порох, мушкеты и другое оружие. Видное место занимали жемчуг и драгоценные камни — яхонты, бирюза, изумруды в разнообразном ассортименте привозились пряности, благовония, лимоны, чернослив, грецкие орехи и другие колониальные товары, а также вина.

Чтобы понять значение Архангельского порта для Московского царства, достаточно посмотреть его таможенные сборы. В 1660-х годах из 100 тыс. рублей таможенных сборов по России Архангельск давал 60 тысяч рублей, а к концу XVII века — 75 тыс. рублей. Вся торговля с Европой шла через Архангельский порт. Со всех концов страны — из Сибири и Смоленска, из Ярославля и Казани — свозились различные товары в Вологду, оттуда по Сухоне и Двине на лодках и дощаниках их доставляли в Архангельск. В июне-июле приходили в наш город наполненные товарами иностранные корабли. Начиналась торговля. Так продолжалось до сентября. Это время называлось ярмаркой. Архангельская ярмарка считалась одной из самых крупных в стране. В октябре товары на иностранных кораблях отправляли в Англию, Голландию, Францию, Скандинавские страны. В торговле с другими государствами через Архангельский порт в XVII в. участвовало 70 русских городов.

И, соответственно, в Архангельском граде пребывало столько иностранцев, сколько не было даже в столице. Некоторые из них проживали в городе-порту постоянно. Немецкая слобода появилась в Архангельске в конце XVII века, а в документах такое название стало употребляться лишь в начале XVIII столетия. Первыми из иноземцев в городе обосновались купцы, уже имевшие свои дома в Холмогорах. Характерной особенностью приобретаемых иностранцами земель был их большой размер. Если усадьбы посадских жителей составляли, переводя на современные язык и меру, от трёх до десяти соток, то у иноземцев размер дворов порой доходил до нескольких гектаров. От слободы нынче осталась лишь бывшая Лютеранская кирха, преобразованная в камерный зал консерватории. Зато в ней нынче самый настоящий орган.

Так что ничего удивительного, что чужестранцы могли привезти неизвестную болезнь или даже колдовские обычаи. Как раз в Европе набирало силу преследование протестантами любых проявлений нечистой силы. Это старая церковь знала себе силу, а новые, не освященные веками течения, хотели доказательств тотчас.

Семенов немного подумал и решил, что этим можно будет заняться позже. Потому что Христофор Бонифачьевич требовал срочнейшим образом отправиться в областной архив, что стоял на набережной, и прошерстить там все бумаги, касающиеся так называемых подземелий города. Что уж там случилось? Копать начали не там, где следует? Детишки важных шишек залезли не туда или новоявленные диггеры зашевелились, но шеф требовал срочно результата по квадрату, с которого и зачинался сам город.