Опричники

Гости радостно приняли шутку, зашевелились, послышался звон бокалов. Они у Надежды Николаевны были из богемского стекла. Хозяйка крайне ценила свой дом и облагораживала его сверх всяких сил. Это ощущалось во всем, даже в таких мелких деталях, как ложки для десерта или рюмки для аперитива.

— Так, может, лейтенант молодой что скажет?

Илья кисло покосился на соседку. Любила Эммочка его доставать. До сих пор считает, что зря он променял говорливую пышку с сексуальными формами на молчаливую спортсменку. Ну не пара они!

Семенов встал, ухмыльнулся и громко выкрикнул:

— Будем!

Народ задвигался, соображая, к чему такой лаконично короткий спич, но неожиданно Николай Саныч громогласно ответил:

— И все у нас будет! Спасибо тебе сердечное, Илюша, за наш старый студенческий тост. Раз живы традиции, то и мы не стареем!

Тут же все гости разом заголосили, зашумели, послышался звон бокалов и стук вилок.

— Ловко выкрутился, — прокомментировала Эммочка, будто бы ненароком задевая Илью своим мощным бедром. Она повернулась к молодому человеку полубоком, чтобы тот во всех подробностях разглядел её полуобнаженный и внушающий уважение бюст. Эмма справедливо гордилась тем, что было дано ей природой. Илья перехватил ухмыляющийся взгляд Людмилы и понял, отчего оказался рядом с говорливой соседкой.

«Издевается!»

В коридоре Илью перехватил вредный тип, что сидел рядом с Николай Санычем. Тот же стремглав убежал рассматривать подарок потенциального зятя. Тыкая в грудь архивариуса, жухлый мужчинка пьяно выговаривал:

— А я знаю, где ты работаешь! Не служба у вас, а Шарашкина контора! Я не понимаю, как можно тратить государственные средства на бабушкины бредни. Это вопиющее нарушение! Мы еще выведем вас на чистую воду!

Семенов мог многое стерпеть, но не наезд на его Отдел. Да и дядечка явно нарушал¸ как секретность, так и субординацию. Потому Илья схватил его за руку, сделав тому больно, и прямо в лицо тихо выговорил:

— Я бы на вашем месте здорово следил за словами. Ибо…

Дальше слов не потребовалось — из кухни с задумчивым видом появилась Людмила. Дождавшись, когда папин приятель отойдет отдышаться на балкон, девушка приступила к ухажеру:

— Илюша, что дядя Толя тут нес? Где ты работаешь на самом деле?

Семенов вздохнул. Вот так всегда!

— Извини, Людочка, но эта информация пока тебе недоступна.

— Боже, какая таинственность! — затем до нее дошла двусмысленность высказанного Ильей. Глаза Людмилы загорелись:

— Что значит пока?

— Ну…— Семенов понял, что здорово прокололся, но отвечать пришлось. — Если ты станешь моей женой, тогда сможешь узнать больше.

— Илюшенька, это лучшее предложение выйти замуж, о котором я слышала!

Архивариус ошеломленно держал на руках радующуюся девушку, которая враз стала его невестой. Около ушей послышался разгоряченный шепот:

— Ну, чего ждем? Мы едем сейчас к тебе?

— М, у… меня шаром покати.

Людмила ехидно улыбнулась:

— Вот это не проблема! Вызывай такси! Я соберу нам покушать, да и выпивки накупили мама не горюй!

Только она убежала, как из спальни появился Николай Саныч:

— Илья, ты где эту монету вообще раздобыл?

— Где нашел, там уже нет.

— Ты не представляешь! Это крайне редкая монета конца шестнадцатого века. Голландцы тогда захватили золото и серебро у испанцев и начеканили себе денег. Таких в мире осталось всего ничего.

От входной двери послышалось:

— Илюша, ты долго еще?

— Извините, дядя Коля, меня ждут.

Папа Людмилы рассеянно посмотрел на молодых, а затем снова уставился на монету:

— Да быть не может! Её просто не существует в природе. Пойду позвоню Андрею. Нам потребуется квалифицированная помощь!

* * *

Пелагея сладко потянулась и открыла глаза. С утра в её комнату били яркие солнечные лучи. Потому девушка здесь и поселилась. Трескина внимательно прислушалась к себе. Голова ясная, ничего не болит, силы снова вернулись. Последние два дня по приезде с Пинеги прошли как в тумане. Бедная тетушка Варвара, уже хотела врача вызывать! Но официальная медицина такое вылечить не могла. Впрочем, так называемая народная так же.

— Палаша, ты проснулась? Как самочувствие?

Варвара Петровна была двоюродной теткой Пелагеи. Она крепко в детстве и юности дружила с её мамой и малышка Паля росла буквально у нее на глазах. Узнав, что племянница учится в областном центре, тетя Варя тут же взялась её опекать. А после того, как ее дети разбежались по стране, пригласили жить к себе.

«Что нам одним куковать? Вместе веселей!»

Варвара Петровна потрогала лоб, затем заглянула в глаза:

— Хватит тунеядничать! Здорова, как лосиха! Завтрак уже на столе. Твоя любимая запеканка с малиной.

Пелагея взглянула на часы и подхватилась:

— Ой, мне же на работу! Опаздывать нельзя!

Тетя Варя покачала головой:

— Что же это за работа такая, что ты прямо готова умереть на ей?

— Хорошая работа тетушка, — Пелагея задумчиво посмотрела в окно. — Такую еще поищи!