Опричники Сталина

Интересно, что эсеры забрасывали руководителя ВЧК заманчивыми предложениями организовать за границей ликвидацию Бориса Савинкова. В архиве Дзержинского сохранилось письмо Х. Г. Раковского, написанное в январе 1921 г. В нем излагалось предложение группы бывших левых эсеров, вступивших в компартию, совершить теракт против Савинкова. Но Дзержинский 19 января ответил отказом: «Ко мне уже несколько раз обращались добровольцы из б[ывших] эсеров (разных толков) с предложением убить Савинкова. Я отклонял эти предложения, так как считаю, что такие авантюры нам никогда никакой пользы причинить не могут — а могут быть санкцией для их актов против наших товарищей. Но второе их предложение — наблюдение за Керенским, Зензиновым, Черновым и др. — вполне приемлемо, и желательно, если это люди для этого подходящи. М[ожет] быть, им пройти через фильтр Манцева и приехать к нам в Москву для дальнейшего направления за границу. […] Среди эсеров сейчас большое оживление, собирают свои силы, надеются, что весной власть перейдет к ним в руки как зрелый плод»[6]. Председатель ВЧК, считавший Савинкова опаснейшим врагом, в итоге направил за кордон большую разведгруппу, которая была призвана внедриться в савинковские группы.

Ставшие известными факты говорят о том, что формирование большой разведгруппы под руководством Алексеева началось ещё в 1920 г. О её составе можно узнать из показаний одного из участников этой закордонной операции — врача-эсера Л. Н. Зинченко, арестованного в 1937-м на Алтае. От Леонида Зинченко были получены нужные следствию свидетельства о шпионской деятельности группы Алексеева, но среди выдумок о вербовке наших разведчиков белоэмигрантами обнаружились интересные факты о первых советских нелегалах. Очень многие историко-биографические детали, сообщённые Зинченко, хорошо проверяются и совпадают с известными архивными и мемуарными свидетельствами.

Любопытную информацию о работе группы можно найти в опубликованных воспоминаниях Надежды Улановской, по чекистскому заданию (внешне замаскированному инициативой видного украинского большевика В. П. Затонского) вместе с мужем-анархистом А. П. Улановским ездившей в начале 1920-х гг. в Берлин. Отметим, что самые активные контакты с ЧК со стороны украинских левых эсеров и анархистов начались сразу после полной победы большевиков.

Характерен в этом отношении пример Леонида Зинченко, который с марта 1920 г. находился на польском фронте, мобилизованный туда борьбистами. Вскоре Зинченко вступил в компартию. В июле 1920 г. во время командировки в Киеве он повстречал своего старого киевского приятеля Мишу Горба, предложившего Леониду поехать за рубеж — как знающему языки — для секретной работы по линии ЧК. Тот дал принципиальное согласие и убыл обратно на фронт, а примерно в октябре 1920 г. в санчасти фронта Л. Зинченко объявили о переводе в распоряжение Киевского губкома КП (б) У.

В Киеве Горб направил Зинченко к начальнику Регистрода армии Б. С. Северному — то есть сначала к тайной миссии неофита должна была готовить военная разведка. Но затем Зинченко оказался в распоряжении чекистов и смог собственными глазами наблюдать постепенное формирование спецгруппы Алексеева, проходившей упомянутый Дзержинским «фильтр Манцева», главаря чекистов Украины, гордившегося прозвищем «кровавый». По, вероятно, политическим причинам из неё отвели известных украинских эсеров С. Д. Мстиславского (будущего писателя), который был против самоликвидации борьбистов, а также Ревзина. Ставшие вскоре видными разведчиками Николай Алексеев, Иван Запорожец и Василий Зеленин часто ездили из Харькова в Москву совещаться с Лубянкой, в Киеве же закордонными делами активно заправлял Михаил Горб[7].

На службе в ЧК оказались многие бывшие левые эсеры. Для украинских властей откомандирование Алексеева означало ослабление позиций бывших борьбистов (а среди них были такие заметные личности, как Г. Ф. Гринько, П. П. Любченко, А. Я. Шумский, которые заняли крупные должности в республиканской номенклатуре), что, разумеется, положительно воспринималось верхушкой КП (б) У. Когда началось сотрудничество Николая Николаевича со спецслужбами, пока точно сказать нельзя. Не исключено, что его успешная работа по разложению украинских эсеров была результатом негласных соглашений с советской тайной полицией.