Опричнина и «псы государевы»

Дорог ли был «подарок» боярина Басманова опричной армии? Захарий Иванович — воевода хоть и опытный, однако же неудачливый и, по всей видимости, безыскусный. Его поражение в 1559 году поставило в тяжелое положение самого Алексея Даниловича и его войсковую группировку на Ливонском фронте. Но Басманов поддерживал родню даже и в тех случаях, когда ему приходилось терпеть от нее неприятности. Захарий Иванович получил по службе больше, чем стоили его способности и заведомо больше, чем он мог претендовать по знатности.

Но его-то Бог не уберег, как Ивана Дмитриевича Плещеева Колодку…

Брат Захария Ивановича, Андрей Иванович Плещеев-Очин, не располагал ни сравнимым опытом, ни такой же энергией, однако добился высокого положения в опричной военной иерархии за счет тех же родственных связей. До опричнины его имени разряды почти не знают. В феврале 1560 года, после взятия Алыста, его посадили там вторым воеводой^{169}. Это сравнительно незначительный укрепленный пункт, и честь, оказанная Андрею Ивановичу, — невелика. Во время большого осеннего похода 1567 года, окончившегося у Ршанского яма, он — «дворянин в стану» у государя^{170}. Для серьезных воеводских назначений это, конечно, негусто. Тем не менее Андрей Иванович их получает!

В 7076 (не ранее зимы 1567–1568) году его поставили возглавлять отряд «из опришнины в Одоеве»; при «сходе» с армией И. Д. Колодки Плещеева он должен был подчиниться последнему и «ходить за людьми по вестям» в большом полку. Позднее, в 1568 году, он расписан воеводой большого полка, т. е. главным начальствующим лицом в корпусе трехполкового состава под Мценском (туда перешел, по всей вероятности, и его одоевский отряд)^{171}. Любопытно, что В. Б. Кобрин, имея все эти данные, все-таки сделал вывод: «Четвертый из братьев (сыновей И. Г. Плещеева-Очина. — Д.В.) Андрей большой роли не играл»^{172}. Но ведь Андрей Иванович сыграл роль одного из опричных «главнокомандующих»! Может быть, он не добился получения думного чина, но в войсках он достиг наивысшего положения — старшего воеводы в самостоятельном полевом соединении. Кто ему это дал? Неужели этот невеликий военачальник без особых заслуг перед престолом мог на что-то претендовать сам по себе? О, нет. И его вытащил наверх боярин Басманов вместе с прочей родней.

С. Б. Веселовский сообщает, что А. И. Плещеев-Очин «пережил царя Ивана», — не выдавая источника, откуда он взял эту информацию^{173}. В синодике казненных его имени нет, но и в разрядах после 1568 года оно также не встречается: опала на Плещеевых, по всей видимости, выбила его из воеводской «обоймы». Отличиться на поле боя и проявить полководческие способности этот воевода не успел — в отличие от того же И. Д. Колодки Плещеева.

Был этот человек бледным пятном в ярком семействе Плещеевых. С ними вместе он поднялся высоко. С ними вместе пал. Но остался столь же незаметен в падении, каким был и на взлете.

Иван — еще один младший брат Захария Ивановича Плещеева-Очина, «ветерана» грозненских войн, — отличался не меньшим военным опытом. Разряды отмечают «именные» его службы с первой половины 1550х годов. Он добился высоких назначений задолго до опричнины: сидел наместником в Чернигове и Почапе, с начала 60х годов выходит на воеводские посты в крепостях и полевых соединениях. Ему пришлось неоднократно участвовать в боевых действиях — на казанском направлении и, более всего, на литовско-ливонском фронте^{174}. Логично было бы предположить, что для опричного боевого корпуса это был весьма ценный подарок — военачальник и администратор, неоднократно проверенный в деле.

Но… логика опричного военного строительства ставила командный опыт на второй-третий план. В этом можно было убедиться на многочисленных примерах, представленных выше. С Иваном Ивановичем она сыграла злую шутку: в опричнине он не обрел служебного возвышения, скорее, можно говорить о… понижении статуса. В опричнине он первое время ходил в головах — несмотря на то, что давно миновал этот уровень армейской иерархии. И только один-единственный раз его поставили первым воеводой небольшого отряда опричников на Великих Луках — в 7077 (вероятно, 1569) году^{175}. Синодики казненных отмечают его гибель вместе с Захарием Ивановичем. По реконструкции Р. Г. Скрынникова, казнь Ивана Ивановича произошла в декабре 1569 — январе 1570 года^{176}. Очевидно, его «потянули» за собой более высокопоставленные опричники его же семейства — Алексей Данилович Басманов-Плещеев, обвиненный по «новгородскому делу», а также брат, Захарий Иванович Плещеев-Очин.