Опрокинутое небо

Сонар запищал настойчивее, и пришлось сосредоточиться на управлении. Вот и поговорили. Но от бездны удалось отвлечься, однозначно. И чего завелся, знал ведь, с кем в паре идет. Какие к ней могут быть претензии, если ей с пеленок внушали мысль о «великом долге», даже не промывая мозги, а проводя жесткую стерилизацию этого лишнего для падальщика органа. Тут уже лечить нечего – кукла, она и есть кукла. Зато к кукловодам, решившим, что они могут тасовать человеческие судьбы как карты в крапленой колоде, раскладывая козыри в нужных местах, претензии были. Илья неожиданно подумал, что если бы с ним в паре пошел лично полковник, то совсем не сложно было бы поступиться своими принципами и понаблюдать в стороне, как бездна ловит свою жертву. Спокойно и с любопытством понаблюдать.

Нужную глубину Илья чуть не проскочил. Красный контур на экране байка замкнулся, показывая сузившийся провал, и Илья попытался оглядеться. Впрочем, впадина в этой точке была не настолько узкая, чтобы из ее центра рассмотреть стены. Дрон тоже не помогал, висел рядом, таинственно блестя зрачками камер, но подсказывать, в какой стороне валяется корабль (и как он валяется посреди впадины) не спешил. Илья решил начать осмотр с правой стены – она была ближе.

Через пятнадцать минут стало понятно, почему корабль не опустился на дно впадины, выбрав для своего последнего пристанища именно это место. Стена здесь выдавалась вперед, образуя широкий и плоский уступ, на котором и покоился корабль, опрокинувшись на бок и нависая носом над пропастью.

– Вижу объект. Глубина четыре двести семь, приступаю к осмотру.

– Поняла тебя, – сердито отозвался наушник.

Илья двинулся к стене: байк лучше оставить здесь, закрепив страховочный трос к скале, а вокруг корабля так поплавать.

Молекулярный диск загорелся красным, информируя, что намертво сцепился с камнем, и Илья активировал встроенные в перчатки модули управления буксировщиком. Трубки водометов, идущие вдоль предплечья, тут же засветились мягким синим светом, сигнализируя о готовности начать работу. Гидро-реактивные двигатели буксировщика на такой глубине были очень условно реактивными: максимальная скорость, которую они бы потянули на четырех тысячах, была не больше половины километра в час, но это все равно быстрее, чем просто на мускульной силе. Илья сжал кулаки, вдавливая подушечки пальцев в контроллеры буксировщика на перчатках, и плавно вытянул руки вперед, задавая направление.

Управлять буксировщиком было несложно: руку в сторону отвел – развернулся, вытянул вперед – бьющая вдоль тела струя толкает в заданном направлении. Скорость контролировалось нажатием пальцев на контроллеры. Илья привычно крутанулся, приноравливаюсь к буксировщику, и пробормотал:

– Ну что, вперед на мины? Медали позже…

Корабль был небольшой, метров семьдесят в длину и пятнадцать в ширину. Вся верхняя палуба была густо утыкана непонятной аппаратурой, от которой время оставило только каркасы, напоминающие скелеты давно вымерших морских чудовищ. Двухэтажную надстройку венчал шар антенны, а над кормой сломанным клювом торчала стрела тральной лебедки. На первый взгляд корабль был совершенно целым, словно плыл по своим делам, а затем, притомившись, решил немного отдохнуть на океанском дне.

Плавно погасив скорость, Илья опустился на скалу рядом с кораблем. Устилавший все вокруг ил приподнялся и, зависнув на минуту плотным облаком вокруг ног, начал оседать обратно. Илья совершенно непочтительно стукнул ногой по килевой балке и присвистнул.

– Нет, я, конечно, в предках никогда не сомневался, угробить целую планету, это талант нужен, но утопить корабль с антигравом? Как? Они же непотопляемые!

– Может, аккумуляторы отключились? – откликнулась Рокси. – Как-то же утопили, какая разница.

Илья привык, что антиграв был чем-то сродни местного божества – ему, конечно, не поклонялись, но все системы снабжали таким количеством дублирующих контуров, что просто так отключить устройство не выйдет, только если отодрать защитную паутину с бортов. Возможно, это правило не распространялось на надводные корабли. Толстые жгуты, оплетающие днище корабля, выглядели совершенно целыми, но корабль, подчиняясь гравитации, затонул.

– Ладно, попробую глянуть, как тут в трюм попадают.

В грузовой отсек забираться предлагалось совершенно обычным способом – через расположенный на верхней палубе люк. Который сейчас был закрыт. Илья подергал за торчащую скобу, но крышка люка предсказуемо не шелохнулась, а электроника, которая могла ее сдвинуть в сторону, давно умерла.

В рубку Илья полез из чистого любопытства, и медузе ясно, что там запасного хода в трюм быть не может, но у него же задача осмотреться – он и осматривается.