Опрокинутый горизонт

В одном Бетси ошибалась: Мелли знать не знала, чего ей хочется, разве что любой ценой выйти из этой столовой. Но, стараясь успокоить людей, проявлявших к ней столько любви, она проглотила две таблетки и запила их большим количеством воды, чувствуя на себе восторженный взгляд матери.

* * *

В это время врача Центра вызвали в кабинет директора по науке для подробного отчета о разговоре с миссис Барнетт. Врач похвастался заключением, к которому пришел, добавив, что опасность судебного процесса миновала.

Перед уходом он не удержался и спросил своего начальника, зачем тому понадобилось, чтобы пациентка принимала такой сильный антидепрессант, особенно учитывая ее патологию. Побочные воздействия этого медикамента были давно известны, среди них выделялась как раз потеря памяти.

Вместо ответа Люк напомнил ему, что давно сделался из молодого врача директором по науке, посвятившим сорок лет жизни разработке и усовершенствованию программы «Нейролинк». Смысл его слов был ясен, тем не менее он счел нужным добавить, что отлично понимает, что делает. Восстановление памяти могло вызвать состояние скрытой депрессии, а оно, в свою очередь, было чревато блокировкой памяти. Выражение «клин клином вышибают» имело глубокий смысл. До открытия вакцины для борьбы с раком применяли канцерогенные рентгеновские лучи.

Поразмыслив, врач обнаружил в этом рассуждении некоторую логику. Он попрощался с Люком и поблагодарил его за помощь в этом нелегком деле.

Немного погодя, возвращаясь к себе, врач Центра все же не мог не задуматься над тем, как это его патрон сумел придумать правильное лечение, тем более что он продиктовал врачу название препарата еще до визита миссис Барнетт.

Единственное логическое объяснение сводилось к тому, что должность директора по науке одной из самых продвинутых лабораторий предполагает обладание непостижимым для подчиненных умом.

Лечение не замедлило принести плоды.

Мелли перестали мучить ночные кошмары.

Она поздно просыпалась.

Днем чувствовала удивительную легкость.

К вечеру делалась почти невесомой.

Без устали упражнялась на рояле, приводя в восторг своего отца.

И уже не старалась ничего вспомнить.

19

Мелли разучивала фортепьянный концерт, когда в дверь музыкальной гостиной постучалась кухарка, доложившая, что ее спрашивают.

– Отец не хочет, чтобы меня тревожили во время занятий, – откликнулась Мелли, не отрывая глаз от партитуры.

– Мистер Барнетт – хозяин в доме, а я – хозяйка на кухне.

Долорес стояла в двери, давая понять, что пришла не просто так.

– Тогда переведите звонок сюда, – попросила Мелли.

– Кто говорит про телефон? Идите и не задавайте вопросов.

Кухарка повела ее через левый флигель, чтобы не идти мимо кабинета Гарольда.

– Сюда, – сказала она, указывая на одну из дверей.

В комнате Мелли ждал Саймон, сидевший на подоконнике.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты перестала отвечать на мои звонки, вот я и пожаловал сам.

– Мне не говорили, что ты хотел со мной поговорить.

– Ты никогда не проверяешь сообщения?

– Какие еще сообщения?

– Господи, Мелли, в какой эпохе ты живешь? Служба сообщений доступна повсеместно, достаточно просто к ней обратиться.

– Как?

– Я тебе объясню. Но я здесь не для того, чтобы учить тебя пользоваться голосовыми командами.

– А для чего?

– Хочу повезти тебя на уик-энд в Барнстейбл, меня пригласили друзья, а я не хочу ехать один. Ты в курсе, что я не волшебный принц, мечта женщины, но я все равно тебя увезу, захочешь ты или нет.

– Если я соглашусь, то это не будет похищением.

– Тогда не соглашайся, – ответил Саймон и потянул ее за руку.

– Подожди, мне надо взять кое-что с собой.

– Нет, мы рискуем столкнуться с твоим папашей. Я оставил машину за кухней именно для того, чтобы этого избежать. Он найдет тысячу причин, лишь бы не выпускать тебя из дому.

Времени на размышления у Мелли не было. Саймон уже тащил ее наружу на глазах у своей сообщницы-кухарки, радовавшейся, что обставила хозяина. Мелли при ней выросла, и происходившее в последние недели было ей совершенно не по вкусу. Она даже жаловалась Уолту, сетуя, что отец буквально запер малышку в четырех стенах, и Уолт, разделявший ее недовольство, двумя днями раньше надумал, отвезя мадам на вокзал, к нью-йоркскому поезду, перед возвращением заехать в Симфони-Холл.

Теперь кабриолет Саймона мчался на юг по трассе МА‑3S. До Барнстейбла было полтора часа езды. Волосы хлестали Мелли по лицу и лезли в рот, поэтому Саймон предложил ей свой шарф.

В небе не было ни облачка, над пляжем высился деревянный дом. Его внутреннее убранство оказалось нехитрым, но полным очарования. Овальная гостиная купалась в свете, лившемся в огромное окно, из которого открывался захватывающий вид на залив Кейп-Код.

Пиа и ее муж встретили их с распростертыми объятиями. Мелли эта молодая женщина сразу приглянулась. Она казалась очень естественной, с лица у нее не сходила улыбка.

Саймон представил Мелли обоим супругам, но предоставил им гадать, в каких отношениях он с ней находится.

– Только не говори мне, что привез меня сюда в качестве прикрытия! – шепнула ему Мелли, пока хозяйка дома вела их вверх по лестнице.