Опрокинутый мир

Причудливые дворцы и башенки, арки и купола, портики и акведуки, как бы размазанные толщей воды, медленно, величественно плыли в мареве невидимых течений, и йад ними так же медленно колебалось сплошное мерцающее зарево. Но что-то странное, непривычное, мешающее глазу чувствовалось в этом, отдаленном пейзаже. "Вот, начинаются фокусы,- подумал Бурьянов.- Со мной всегда так".

В следующий момент они глянули друг на друга, шлемы их мягко стукнулись, и, не говоря ни слова, Бурьянов и Светлана ринулись вперед.

Все дальнейшее было как сон. Бурьянов ни за что не поверил бы своим глазам, если бы время от времени не оглядывался на Светлану, не слышал в шлемофоне ее прерывистого дыхания и возгласов удивления.

Это был ни на что не похожий город, ни на что не похожий мир. Он был... перевернут. И накрыт сверху, то есть не сверху, а снизу, то есть для них, посторонних наблюдателей, сверху, а для жителей города снизу чем-то вроде толстого прозрачного стекла. Но этого чего-то вроде бы и не существовало, потому что его невозможно было пощупать, шлем о него не стукался, и ноги не ощущали, однако проникнуть сквозь прозрачный потолок, вернее, пол опрокинутого города никак не удавалось. Там, под этой "основой", как про себя назвал ее Бурьянов, не было воды. А впрочем, неизвестно, что там было. Все здания стояли на "основе", и двери зданий находились наверху, а вглубь уходили этажи, еще ниже виднелись крыши и трубы, и дым из труб шел вниз. По "основе" катили задом наперед автомобили и бойко .пятились люди, похожие на земных, только очень уж хрупкие,- и все это в опрокинутом виде!

"Сумасшествие, - думалось Бурьянову, - сплошное сумасшествие. Это уж слишком, даже для меня".

Несколько раз они пробовали проникнуть в город, но невидимая преграда не пускала, и тогда они поплыли над "основой" вдоль улицы, стараясь как-то приноровиться к своему положению, потому что смотреть на перевернутое действо оказалось совсем не с руки. Поначалу Бурьянова смущал еще и тот факт, что женщины в коротких юбочках представали перед ним в таком ракурсе, будто он лежал под прозрачным тротуаром, но когда Светлана, заметив его смущение, презрительно фыркнула, он побоялся показаться смешным - и вскоре новые впечатления отвлекли его от невольного созерцания дамских ножек.

На улице, над которой они плыли, начала сгущаться толпа. Люди глазели на какие-то слабо дымящиеся обломки.

Появились люди в серой форме, скрупулезно замерили все вокруг, сфотографировали, что-то записали и укатили. По мере того, как обломки дымили сильнее, толпа редела и редела, пока не рассосалась вовсе. Тут повалил густой черный дым, обломки вспыхнули, пламя ослепило на мгновение и разом исчезло в тот самый момент, когда из мешанины сплющенного металла бойко выпятились задним ходом два целехоньких автомобиля и преспокойно, как ни, в чем не бывало, разъехались в разные стороны.

- Бурьянчик!-Он вздрогнул от неожиданности, услышав голос Светланы.- Ну их, двигаем обратно, а то кислород кончится. И вообще... с меня предостаточно.

- Еще минутку, Светочка, одну минутку,- пробормотал . он просительно.

Он уже не пытался что-либо понять, осмыслить, объяснить, он только наблюдал, глотал впечатления, оставив переваривание "на потом". Больше часа плыли они над улицей, порой останавливались, смотрели, уже ничему не удивляясь, и плыли дальше. Назад повернули, когда кислород был на исходе, и едва успели добраться до "Сирены". Кажется, последние метры Светлана волокла его на буксире.

Он еще помнил, как Зинур вытаскивал его из скафандра, раздевал и прикладывал ко лбу мокрое полотенце. Потом Зинур преобразился в доктора с Базы, пожал плечами и сказал:

- Очевидно, нервное потрясение, осложненное кислородным голоданием. А чего вы хотели?

Как сквозь сон слышал Петр Петрович чьи-то восторженные слова:

- Вчера там киногруппа работала. Вот это кино! Сейчас два часа смотрели - не оторвешься. Потом пустили пленку задом наперед, и представь себе - ничего особенного, почти как у нас. А девочки там, братцы! Какие девочки!

Позднее Бурьянов записал по памяти свои наблюдения.

Вот выдержки из этих записей.