Опрокинутый тыл

Мы не беремся сейчас писать о том, произвела ли вообще и притом какое именно впечатление речь Уорда ни пленных красноармейцев, вынужденных молча выслушивать разглагольствования своего новоявленного •друга» (английского «рабочего» в мундире полковника английской королевской армии) под дулами винтовок белогвардейцев и солдат «друга»... Но несомненно одно: m была политическая речь, которую произнес видный леятель лейбористской партии, член английского парчи мента совсем не для того, чтобы переубедить кучку пленных красноармейцев и привлечь их на сторону белых. В такой успех не верил, конечно, и сам Уорд, и не ради него заменил он высокую трибуну английского парламента деревянными подмостками на задворках захваченного врагами России г. Пермь. Пленные красноармейцы нужны были только как статисты, чтобы прилить монологу Уорда другое звучание. Расчет состоял и том, что речь принесет пользу не только главарям белогвардейцев Сибири, но найдет отклик за ее пределами, выгодна всем противникам Советов и поднимет ак-ипн самого Уорда. Посылая его во главе полка солдатни гервентов в Сибирь на помощь русским контрреволюционерам, стоящие у власти английские консерваторы не просчитались. Выступления Уорда в Сибири давали мм в руки козырь, при помощи которого они могли поржать в «решпекте» лейбористскую парламентскую оппозицию ее величества, как еще до сих пор именуется и Англии группа членов парламента, не являющихся членами стоящей у власти в данный момент партии.

Чтобы покончить с вопросом о том, какими мерами империалисты Англии пытались помочь белогвардейцам, следует привести еще такой факт. 16 октября 1919 г. министерство иностранных дел Колчака получило от ис-ин пипощого обязанности высокого комиссара Велико-ортннпи сэра Р. Ходжсона следующее письмо: «В до-тнтеннс к нашему сегодняшнему разговору имею честь ир| проводить при сем записку с именами четырех пред- ¹²⁵ ставителей ¹²⁵ уральских заводов, которые отправляются в Англию по надобностям, выясненным в переговорах». Далее в письме выражается пожелание, чтобы все формальности по выезду названных представителей за границу были выполнены срочно. Они должны убыть 18 октября 1919 г., ибо «это является весьма срочным вопросом, и я беру смелость прислать в министерство иностранных дел представителя, чтобы ему сказали, откуда он получит документы»^{126 127}. В тот же день министерство распорядилось экстренно без соблюдения формальностей выдать паспорта названным лицам, так как они «отбывают завтра в Англию с генералом Джеком». Невольно возникает вопрос: что это за люди и почему такие высокие инстанции — сам высокий комиссар Великобритании и колчаковский министр иностранных дел проявляли такую спешку и заботу о выезде в Лондон лиц, не занимающих никаких официальных высоких постов и ничем до сих пор ни в Англии, ни в Сибири не прославившихся? Объясняется все очень просто. То был еще один политический трюк, на который решился английский военный министр Уинстон Черчилль. Имелось в виду представить английскому парламенту и вообще всему английскому народу «настоящих русских рабочих, не признающих власть Советов, приехавших из далекой Сибири, чтобы лично просить английский народ и его рабочих помочь русским рабочим свергнуть Советы, которых русские рабочие не хотят...». Разве не показательно, что список с фамилиями «рабочих» дал сам высокий комиссар Англии!

Бесспорно, инициатива посылки лжерабочих исходила от Лондона: Черчиллю они нужны были, чтобы укрепить свои антинародные позиции в вопросе о продолжении и усилении интервенции. Торопиться надо было потому, что Красная Армия стояла уже на Тоболе, изготовившись к решительному удару на столицу Колчака — Омск, где обман этот готовился. Вот почему сэр Ричард Ходжсон развил такую энергию — сам едет в министерство иностранных дел, сам шлет список «рабочих», him посылает представителя миссии за документами и чиже командирует в Англию своего генерала Джека в качестве сопровождающего.