Опрометчивый поступок

– Это правда, я действительно перегонял быков, и не раз, да и на ранчо долго работал. Кстати! Что за историю вы состряпали с Роуз? Утром я слышал, как твой брат говорил о каком-то безмозглом болване, о пьянчужке, который ночью пошел отлить и не нашел дороги назад. – Вспомнив, как Клив изощрялся в остроумии на его счет, Сэм ощутил запоздалое раздражение. – Зачем вам это понадобилось? Я же нарочно исчез, чтобы не пришлось приплетать мужчину!

Лидия опустила руку и повернулась, щеки ее слегка порозовели.

– Ты забыл у костра свой жилет и не удосужился выловить из ручья шляпу. Пришлось это сделать мне.

– Значит, мой стетсон у тебя? – приятно удивился Сэм.

– Но хуже всего, что после тебя остался этот ужасный тельник! – продолжала Лидия, не слушая. – Ну а раз уж не обошлось без мужчины, пришлось изобразить его в самых черных красках. Какое счастье, что тельник был красным!

– Почему?

– Потому что ни один англичанин не наденет белье такого дурацкого цвета. Это вызвало смех и отвлекло внимание от главного.

– Дьявольщина! – вскричал Сэм и едва успел прикусить язык раньше, чем с него сорвалось что-нибудь непристойное. – Англичане так по-дурацки чопорны, что будут хихикать над любым бельем, какое ни покажи, словно это что-то неприличное, – сказал он угрюмо. – А ты? Тебе тоже смешно, что я способен носить красное белье?

– Скорее неловко.

– Почему? Может, у меня и шляпа дурацкая?

Он скучал по своему стетсону и хотел снова водрузить его на голову.

– Красное – слишком кричащий цвет для мужского нижнего белья, – со вздохом объяснила Лидия. – А шляпа… она… одним словом…

– Выглядит не по-английски? – подсказал Сэм.

– Да. – Она понурилась с новым тяжелым вздохом. – Уезжай отсюда, Сэм, тебе здесь не место.

Он подумал, что самое время сменить тему, и указал на мишень.

– Ты хорошо стреляешь.

– Знаю. На прошлой неделе завоевала очередной кубок графства Йорк – Серебряную Стрелу.

– Поздравляю.

Лидия покрутила лук вокруг упертого в землю кончика, подняла голову, снова опустила, набрала в грудь побольше воздуха. Казалось, ей больно высказывать то, что у нее на уме. И все же она это сделала.

– Сэм! Я тебе благодарна за попытку завести светскую беседу. Но факт остается фактом: я хочу, чтобы ты уехал,

– Почему?

– Ты меня нервируешь.

– Странно.

– И все же это так. Уезжай!

– Не могу, помимо всего прочего, я здесь по делу.

– Сможешь. Это просто: купи билет на ближайший пароход до Америки.

– Хочешь, чтобы я покинул страну? Оставил твою ненаглядную Англию в покое? – Это было какое-то безумие,

он просто отказывался верить. – Послушай, Лидди…

– Давай устроим состязание по стрельбе из лука! – перебила она. – Если проиграешь, уедешь к себе в Америку.

– И брошу пост, который достатся мне так дорого? Нет, не пойдет.

– Тогда… тогда уедешь хотя бы из Йоркшира. Идет? Если проиграешь, пойдешь прямо в дом, нигде не задерживаясь, уложишь вещи и скажешь, чтобы велели запрягать.

– По-твоему, это справедливо? – спросил Сэм со смешком. – Из нас двоих чемпион только ты.

– Трусишь? Это так не по-американски! – Лидия улыбнулась едва уловимой улыбкой, которую он так любил. – Где твой азарт?

– Азарт не всегда заменяет здравый смысл. Ну и глуп же я буду, если возьмусь соперничать с чемпионом графства Йорк.

– Чемпионкой, – уточнила Лидия. – Это не одно и то же. Я победила в турнире среди женщин, в облегченных условиях. Для мужчин и дистанция больше, и стрелы тяжелее.

– Ну и что же? Я сроду не стрелял из уэльского длинного лука.

– Ну вот видишь! Из какого-то ты все-таки стрелял. Подарок команчей?

Улыбка стала чуточку ехидной. Лидия снова подвергала сомнению его недавний рассказ.

– Лук луку рознь.

– Я дам тебе фору.

– Какую?

– Смотри, там несколько кругов. Если моя стрела попадет в самый большой, белый, она не засчитывается. Это обычная фора, которую чемпион дает рядовому стрелку.

«И все равно побеждает», – подумал Сэм. Он окинул мишень оценивающим взглядом, уже зная, что готов рискнуть.

– Два тура по пять стрел, – уговаривала Лидия, – с расстояния в шестьдесят ярдов. Ну что, идет?

Когда возражений не последовало, уголки ее губ снова дрогнули в улыбке. Только теперь Сэм до конца понял, что это была озорная, шаловливая, плутовская улыбка.

– Очки будут засчитываться так: белый – одно, черный – три, синий – пять, красный – семь, желтый – девять. Понятно?

Что тут было непонятного?

– Черное тоже, – сказал Сэм. – Что?

– Я требую, чтобы в твоем случае черное тоже не засчитывалось.

Лидия надолго умолкла, прикидывая. Сэм понял, что сделал правильный ход.

– Ну, я не… – начала она наконец.

– О чем тут думать! – произнес он небрежно. – Из нас двоих ты чемпионка, а я никогда не держал в руках длинного лука.

– «Будь по-твоему, – уступила Лидия и адресовала ему самонадеянную улыбку.

Во всяком случае, Сэм очень надеялся, что ею движет •простая самонадеянность – что-то уж очень быстро она сдалась. Впрочем, он и сам согласился из чистого нахальства, вопреки голосу рассудка. Так или иначе, вызов был брошен и принят.