Опровержение идеи о существовании внешнего мира

— Мы не воспринимаем цвет и его видение, — продолжаю я, — это просто разные названия одного явления. Фактически, цвет на самом деле вообще не «цвет» в том смысле, в каком мы привыкли о нём думать. То есть, приклеенный к объектам вне нашего восприятия, в ожидании, чтобы его увидели. Скорее всего, правильно было бы думать о цвете как о частном случае, или о проявлении, видения. Теперь, поскольку цвет и видение концептуально эквивалентны — так как обе концепции относятся к одному явлению, а именно присутствию красноты, синевы, желтизны и так далее — фраза «видеть цвет» предполагает разделение, которого просто нет в нашем опыте. Никогда нет видения и видимого — есть просто видение! Никогда нет видения чего-то — но то, что мы видим, и видение это одна и та же вещь. Это одно и то же событие. Есть только краснение, синение, желтение[1] — всевозможные проявления видения.

Я сделал паузу, чтобы убедиться, что Уолт внимает, потом продолжил.

— А теперь мы можем начать понимать, почему вещи сами по себе не могут иметь цвета, и почему они не могут быть круглыми или жёсткими — цвет это не что иное, как видение; форма, текстура и мягкость это не что иное, как чувства. Объект не может быть жёстким сам по себе, так как мы словом «жёсткий» ссылаемся на чувственное проявление. Он также не может быть ни красным, ни круглым, если под этими словами мы подразумеваем видимые проявления — а так оно и есть, поскольку в первую очередь эти концепции произошли именно из видения.

Я даю этому впитаться, прежде чем продолжить.

— И никаким мыслимым способом видение или осязание не могут существовать независимо от восприятия, ибо видение и осязание как таковые являются не чем иным, как восприятием!

— Значит, мы не «слышим» «звук» и не «осязаем» «прикосновение»? — спрашивает Уолт.

— Нет, есть только слышание или осязание. Мы не ощущаем ощущение — есть только ощущение! Это неделимая единая природа всего восприятия!

— Окей, — говорит Уолт, — я понимаю, что сама вещь не может иметь цвета, и что она не может быть «жёсткой», но мне всё ещё кажется, что она может быть «круглой». Ты не мог бы разъяснить?

— Есть два способа, которыми мы можем постичь круглость, — говорю я, — визуально и тактильно, так?

— Да. Мы можем видеть круглые вещи и мы можем осязать круглые вещи.

— Итак, можешь ли ты увидеть что-то круглое, независимо от цвета?

— Что ты хочешь сказать?

— Если убрать весь цвет из восприятия, в каком смысле объект будет круглым?

— Хм. Думаю, ни в каком. Фактически, не будет возможности вообще что-либо в нём различить.

— Правильно. Объекты это «объекты» лишь потому, что имеют явные границы, которые в визуальном смысле являются просто цветом. А концепция «круглый» это не что иное, как определённый цветовой рисунок, который, как я продемонстрировал, есть не что иное, как видение. «Круглый» не может означать ничего, кроме частного случая видения.

— Я понял.

— Теперь проделай тот же мысленный эксперимент, но с тактильным ощущением. Убери из объекта все тактильные ощущения, которые как я продемонстрировал, есть не что иное, как осязание — и нет более контекста, в котором мы могли бы назвать это круглым.

Уолт кивает.

— Полагаю, ты прав, — говорит он.

* * *

Уолт сейчас стоит у порога следующей двери, ведущей туда, где мы нанесём решающий удар по концепции, которая удерживает всё это вместе. Теперь, когда он понял, что формы, характеристики и видимость мира являются не чем иным, как самим восприятием — что есть только чувствование, только видение, только слышание и так далее — у него есть всё необходимое, чтобы проплыть последнюю милю путешествия, в которое он пустился. Знает ли он где оно заканчивается? Конечно нет, но, стоя перед этой дверью, он непременно должен был заметить табличку над ней, на которой тщательно выгравировано несколько слов:

«Смотри, в нашем представлении о реальности, есть ошибка.

Эта ошибка системная.

Вещи не такие, какими кажутся».

Глава 4. Пространство

— Я тут думал над тем нашим разговором, — говорит мне Уолт.

— И? — спрашиваю я.

— Теперь я всё понял, — отвечает он. — Допускаю, что ты был прав. Качества, которые мы воспринимаем в объектах, не принадлежат самим объектам, они существуют лишь как ощущения в человеке, который их воспринимает. Но, что существует — что входит в состав самих объектов — так это физическая материя, которая, взаимодействуя с нами, вызывает ощущения в нашем аппарате восприятия.

О, боже.

Он продолжил.

— Реальность как она есть в действительности не имеет формы или цвета. Скорее это что-то пространственно-временное, где существуют субатомные частицы, и эти частицы взаимодействуют с нашим телом, вызывая процессы в нашем мозге, что делает возможным все переживания. И всё это управляется законами квантовой механики.

Уолт смотрит на меня в ожидании подтверждения своей сказки. Но я вижу, что в глубине души он знает, что этот корабль идёт ко дну.