Оптимизация

Иван Макарович только что намотал мокрое полотенце вокруг головы. За окном раздался свист и какие-то неразборчивые крики. Он, держась одной рукой за больную голову, а другой, словно ощупывая пространство, неспешно дотелепался к окну. Открыл створку и умирающим голосом простонал:

– Ну что там опять не Слава Богу?

– Макарыч! По мосту к нам танки едут! – проорал военком Гробовой.

– А? – рассеянно переспросил голова.

– Я говорю, степаноградцы к нам войска стягивают! Понимаешь? Армия, танки!

– Чего-чего там? – ожил Тюленев. – Ну-ка, дай-ка я…

Градоначальник сначала было метнулся к входной двери. Потом передумал. Чтобы не терять времени, он решился вылезти прямо через окно. Благо, его кабинет располагался на втором этаже. Административная свита тут же кинулась ему на помощь. Бедняга повис на карнизе, намертво вцепившись в него руками.

– Макарыч, прыгай! Мы тебя поймаем! – скомандовал военком. – Главное, не болтай ногами, а то прибьешь кого-нибудь!

В конце концов, руки головы не выдержали стокилограммового веса, и он плюхнулся прямо на голову начальника отдела агитации и пропаганды. Тюленев быстро поднялся с перекошенным на голове полотенцем и багровым лицом.

– Что вы говорите, там случилось? – просипел он военкому.

– Степаноградцы свои танки стягивают. Хотят нас силой взять! – объяснял полковник Гробовой. – Но ты не переживай. Я уже отдал приказ выставить заслон из бетонных блоков. Наша милиция уже вся там, в полной боевой готовности.

– Тогда чего мы ждём?! Едем сейчас же к мосту! – прокричал Иван Макарович и перевязал полотенце на голове в стиле «Рэмбо». – С мечом в руках, понимаешь, на нас пошли! Ах, мать-перемать..!

По дороге к мосту градоначальник нёс какую-то околесицу про силу древнеримского оружия, кару за грехи отцов, троянских коней и беглых каторжников. На военкомовском уазике он смотрелся, как первый вождь послереволюционного государства. Когда вся его делегация прибыла на место, их взору предстала следующая картина: у края моста буквально кубарем были свалены старые бетонные блоки (около 10 штук). По эту сторону с автоматами в руках стояли человек пятьдесят милиционеров, одетых разношёрстно. Кто-то по форме, кто-то частично, а некоторые и вовсе – в трениках и майке. По бокам от этой вооружённой кучки расположилась огромная толпа рядовых горожан. По ту сторону бетонных блоков впритык стояла колонна из четырёх танков. За ними – отряд конной милиции. Те были экипированы по полной: бронежилеты, каски с забралом, автоматы, пистолеты, дубинки. Из открытого люка первого танка возвышалась фигура волостного головы Никчёмного. Он что-то активно вещал толпе еремеевцев, заплёвывая окружность горячей слюной. С виду он походил на вождя мирового эндемикориата. На втором танке неподвижно стоял голова Вездесущев и внимательно смотрел в толпу, сдвинув брови (этакий серый кардинал).

– Вот он, голубчик! – ткнув пальцем на Тюленева, закричал Никчёмный. – Ну-ка, расступитесь! Не робейте, Иван Макарович! Подходите ближе. Не надо бояться! Без предупреждения никто открывать огонь не будет… Я надеюсь.

– Это.. это что за…что за произвол? За произвол такой? Я спрашиваю! – возмущался Тюленев.

Еремеевская милиция обступила своего лидера, а тот грозно посмотрел на Никчёмного.

– Спокойствие! – продолжал Макар Калистратович. – Мы здесь для осуществления верховного постановления и сдерживания недовольства народных масс! Мне поручено разрешить ситуацию. Что там за история с отказом от оптимизации?

– Такое постановление противоречит Конституции, а значит, незаконно! – почти орал Тюленев. – Это явное нарушение наших прав и свобод. Нас, понимаете, не спросили и тово… Мы против такого решения! У нас есть законное право на самоопределение, и мы им пользуемся. Правильно я говорю?!

– Да! Да! – скандировала толпа еремеевцев.

– Есть указ правительства! Вы не имеете права перечить его воле. Сказано – объединить, значит, не иначе! Это для вашего же блага делается.

– Какого такого блага? Нам и так неплохо живётся! Если понадобится, то мы в Нюрнбергский суд по правам человека обратимся.

– Страсбургский, невежа! – не выдержал Вездесущев.

– И туда тоже напишем! – добавил Иван Макарович.

– Если вы сейчас же не подчинитесь, то я … я… – негодовал Никчёмный.

– Что ты? Предатель! – галдела разъярённая толпа.

– Тогда я сначала ввожу против вашего городишки санкции. Перекрою все подъездные дороги. Потом перекрою поставки топлива, электроэнергии и медикаментов. А потом!.. Потом отдам приказ о проведении полномасштабной военной операции!

– Ах, так! Тогда с этого дня Еремеевск переходит в режим обороны. Фиг вам! Я объявляю в городе чрезвычайное положение, этот, как его… комендантский час. И…

Голове Тюленеву что-то шепнул на ухо начальник экономического отдела.

– Да! И налогов вы от нас больше не получите! Шиш!

– Идиот! Это же утопия! – почти охрипшим голосом ревел Никчёмный.

– Сам такой! Это… восстание, понимаешь! Неимущих масс против беспредела! Вот.