Оптина пустынь и ее время

Въ Бѣлыхъ Берегахъ о. Ѳеодора постигла продолжительная болѣзнь, послѣ которой построили ему уединенную келлію въ лѣсной глуши, въ 2–хъ верстахъ отъ обители, гдѣ онъ и поселился съ о. Клеопой, о которомъ читатель знаетъ изъ предыдущаго. Къ этимъ великимъ подвижникамъ вскорѣ присоединился и самъ о. Леонидъ, сложившій съ себя званіе настоятеля — 1808 г. Здѣсь въ пустынномъ безмолвіи онъ принялъ келейно постриженіе въ схиму и нареченъ былъ Львомъ. Какъ уже извѣстно изъ предыдущаго жизнеописанія о. Ѳеодора, онъ перешелъ въ Новоезерскій монастырь, откуда его митроп. Амвросій перевелъ въ Палеостровскую пустынь. Тамъ онъ провелъ 3 скорбные года и въ 1812–омъ году переселился въ Валаамскій монастырь. Здѣсь его встрѣтили о. о. Клеопа и Леонидъ, которые ранѣе его переселились туда же.

Около шести лѣтъ прожили великіе старцы въ Валаамскомъ скиту, гдѣ имъ вначалѣ жилось хорошо, какъ объ этомъ писалъ о. Ѳеодоръ: «Взаправду можно похвалиться милосердіемъ Божіимъ на насъ недостойныхъ явленнымъ: привелъ насъ въ мѣсто безмолвное, спокойное, отъ человѣковъ удаленное, молвы свобожденное». Тамошній юродивый Антонъ Ивановичъ сказалъ: «торговали хорошо». То есть привлекли мудростью и смиреніемъ многихъ братій, которые къ нимъ стали ходить за духовнымъ руководствомъ. Имъ удалось спасти отъ глубокаго отчаянія келліарха o. Евдокима, который исполняя внѣшніе подвиги, не могъ справиться со страстьми, какъ гнѣвъ и проч. Старцы указали ему истинный путь къ отверзенію сердца и онъ понялъ смиренную науку отцовъ, началъ смиряться, возрождаться и впослѣдствіи самъ сталъ учителемъ братіи. Имена Ѳеодора и Леонида всегда были на его устахъ. Игуменъ монастыря о. Иннокентий вознегодовалъ, что старцы отняли у него его ученика и обратился съ жалобой къ Петербургскому Митрополиту Амвросію. Въ результат^ старцы были оправданы и игумену было сдѣлано строгое внушеніе. Но зная человѣческую природу, старцы побоялись оставаться на Валаамѣ, въ особенности послѣ посѣгценія монастыря княземъ Голицынымъ, который оказалъ имъ особое вниманіе. Послѣ этого Старцы перебрались въ Александро–Свирскій монастырь. Въ 1820 г. Государь объѣзжалъ сѣверныя свои владѣнія. Путь его пролегалъ вблизи Александро–Свирскаго монастыря. Жившіе тамъ старцы о. Ѳеодоръ и о. Леонидъ почтительно предложили своему настоятелю о. архимандриту приготовиться къ встрѣчѣ Государя, хотя въ маршрутѣ монастырь этотъ не былъ обозначенъ. О. настоятель принялъ это предложеніе и въ часы назначенные для проѣзда Императора, ожидалъ его у воротъ. Между тѣмъ Государь на пути по своему обыкновенію распрашивалъ о мѣстности и ея жителяхъ у ямгциковъ иногда самъ, иногда черезъ кучера Илью, неизмѣннаго своего возницу. Приближаясь къ дорогѣ, гдѣ поставленъ былъ крестъ въ знакъ близости монастыря и для указанія къ нему пути, Государь спросилъ: «Что это за крестъ?» Узнавъ же что недалеко Свирскій монастырь, онъ велѣлъ туда ѣхать. При этомъ онъ началъ распрашивать, — каково въ монастырѣ и каковы братія. Ямгцикъ, нерѣдко туда ходившій, отвѣчалъ, что нынѣ стало лучше прежняго. «Отчего?», спросилъ Государь. «Недавно поселились тамъ старцы о. Ѳеодоръ и о. Леонидъ; теперь и на клиросѣ поютъ получше и во всемъ болѣе порядка». Государь, слыхавшій отъ кн. Голицына эти имена, пожелалъ со старцами познакомиться. Между тѣмъ, ожидавшіе Царя, испытанные скорбями старцы, сотворили между собою краткое совѣгцаніе, какъ поступить, если Государю угодно будетъ обратить на нихъ вниманіе. «Если изъ за Голицына было намъ искушеніе, сказалъ о. Ѳеодоръ, — то что будетъ изъ–за Государя?» «Потому о. Леонидъ не будь велерѣчивъ, а всячески помалкивай и не выставляйся». Подъѣхавъ къ монастырю, Государь удивился встрѣчѣ. «Развѣ ждали меня?» Настоятель сказалъ, что вышелъ на встрѣчу по совѣту старцевъ. Приложившись къ могцамъ, Царь спросилъ: «гдѣ здѣсь о. Ѳеодоръ и о. Леонидъ?» Старцы нѣсколько выдались, но на всѣ вопросы Императора отвѣчали сдержанно и отрывисто. Государь это замѣтилъ и прекратилъ вопросы, но пожелалъ принять благословеніе отъ о. Ѳеодора. «Я монахъ непосвященный», сказалъ смиренный старецъ, «я просто мужикъ». Царь вѣжливо откланялся и поѣхалъ въ дальнѣйшій путь.

Во время пребыванія въ Александро–Свирскомъ монастырѣ о. Левъ однажды ѣздилъ по дѣламъ въ Петербургъ и изъ разсказа о его пребываніи въ столицѣ видно, что уже тогда онъ былъ истиннымъ «старцемъ», обладателемъ духовныхъ дарованій и между ними прозорливостью. Онъ посѣщалъ одну духовную дочь, которую онъ спасъ отъ неправильнаго духовнаго состоянія, именуемаго «прелестью». Однажды онъ пришелъ къ ней и потребовалъ, чтобы она немедленно переѣхала на новую квартиру, которую ей предлагали и отъ которой она отказывалась. Старецъ настоялъ на своемъ. Ночью въ старую ея квартиру забрался ея бывшій слуга съ цѣлью ограбленія и убійства. Его намѣреніе было потомъ доказано.