Опции

- Вполне даже устраивает. Каждому времени – свои герои, - попытался отбиться я.

- Конечно, свои герои. Кому по-вашему сейчас можно поставить персональный памятник? Губернатору что ли?

Услышав такую кощунственную фразу, молчаливая толпа промышленников, окружающая нас, рассосалась почти вся. Осталась парочка молодых пузанов-предпринимателей, явно интересующихся дамой. Причём, их больше интересовал не её интеллект, а разрез на платье.

- А почему бы не поставить памятник губернатору? – спросил я, переходя к любимой манере отвечать вопросом на вопрос. – Разве он не достоин памятника?

- Памятника он, конечно, достоин, - задумчиво произнесла Маринелла. – Только я уже говорила, что время наше – бешеное, динамичное. Мы живём в сотни раз быстрее чем предки сто лет назад. Поэтому через десять лет нынешнего губернатора просто забудут. Получается, зря поставили памятник.

- Великие дела не забываются веками, - возразил я, придвигаясь поближе к Маринелле.

- Те дела, за которые раньше ставили памятники, теперь считаются не подвигами, а рутинной работой, - парировала дама.

- А, может, всё гораздо проще? Просто в нашем времени нет места героям? – спросил я с нажимом, сильно напугав двух юных пузанов, которые уже давно ощутили себя лишними, но никак не могли ретироваться.

Мне очень понравилось говорить с этой дамой. За последнее время я общался только с туповатыми коллегами по «Опциону». Соответственно, и разговоры вёл соответствующие: машины, телефоны, сплетни. А тут вдруг я нарвался на умную женщину, способную поговорить на серьёзные темы, поспорить. Что тут и говорить, умного человека сразу видно.

Я давно пытался разработать таблицу для определения ума человека по внешнему виду. Например, любой знает, что дурака легко определить по лицу, а вот по каким именно параметрам – мутности взгляда, низкому лбу, короткому носу – не знает никто.

Маринелла по всем критериям не должна быть умной. Броская внешность, вызывающий наряд и макияж – всё это должно говорить о невысоком интеллекте. Увы, из любого правила всегда есть исключения – такова суть диалектики.

- Может, это и к лучшему, что нет героев, - задумчиво произнесла Маринелла. – Когда нет героев, это говорит о стабильности, спокойствии в стране, высоком уровне жизни.

- Причём тут стабильность? – удивился я.

- При том, что в стабильное время не происходит никаких потрясений – войн, неурожаев, природных катаклизмов. А, следовательно, нет и причин для борьбы с этими бедами, то есть подвигов. Где вы собрались совершать подвиги, молодой человек? У себя в офисе? На презентации? На банкете?

- Общество у нас состоит не только из офисных работников, - возразил я.

Сам себе удивляясь, я заметил, что впервые за долгое время заговорил серьёзно. Без иронии, без ёрничанья, без стёба. Что значит встретить вменяемого человека. Такие откровенные беседы я позволял себе только в дружеской среде, общаясь с лоферами-единомышленниками. Мы часто спорили о политике, о философии, об окружающем мире. Здесь же, на этом форуме, я находился во враждебной среде, и нужно было контролировать свой поток сознания. Шампанское поверх коньяка сыграло свою роль, что ли. Поняв, что дал промашку, я похолодел и решил, что пора перейти к обычной манере разговора.

- Хотя, безусловно, офисные работники являются передовой частью общества, - добавил я. – Средний класс – опора государства.

Маринелла недовольно скривилась:

- Слушай, перестань, а! Говорил нормально, говорил, и вдруг испугался. Кого? Этих что ли?

Она указала бокалом на двух молодых толстяков, продолжавших молча стоять возле нас. Пузаны поняли намёк и деликатно удалились.

- Вот так-то лучше, - усмехнулась Маринелла. – Ты что там говорил о подвиге и героях?

Теперь я заметил, что она внимательно читает мой бейджик.

- «Ведущий креаторщик». Да, действительно, на такой работе трудновато с подвигами, - улыбнулась дама.

- Должность как должность, - пожал я плечами. – Уж лучше креаторщиком быть, чем менеджером по продажам бегать, как савраска.

- Однако я же вижу, что ты тоскуешь. О подвигах мечтаешь. Тебе тесен офис.

- А ты что, можешь мне предложить другую работу? – огрызнулся я. – Без тоски и на просторе?

- Да нет, не могу. Я, наоборот, хочу тебе доказать, что твоя работа нужна людям, и не надо мечтать о героизме и славе.

Тут к нам неожиданно подошёл Алексеев. Он с уважением покосился на бейджик Маринеллы и произнёс с подъёмом:

- Общаетесь?

- Хотите присоединиться? – ядовито спросила Маринелла слегка опешившего директора. – Поговорить о синкретизме?

- Нет, нет, - испугался Алексеев и поспешно ретировался.

Мы с Маринеллой отправились к столику с коньяком. К великому счастью, вокруг него никого не было, и можно было спокойно побеседовать.

Мы выпили с ней по стопке, потом ещё по одной. Мне давно уже хотелось сходить покурить, но я боялся упустить такую шикарную собеседницу.

- Ты говоришь, работа. Кому она нужна, такая работа! – сказал я вполголоса, когда коньяк, смешанный с шампанским и предыдущим коньяком зашумел в голове.