Опция поиска

узнать подоплеку событий, а не только размер сроков для подследственных.

Идея хороша. При таком раскладе Буровой не зазорно позвонить Надежде

Михайловне первой, не дожидаясь, когда царица изволит простить и забыть

бестактность подруги. А уж под шашлычок и белое вино у кого угодно развяжется

язык, Лера в этом ничуть не сомневалась. Значит надо действовать!

Звонок в дверь застал ее в тот момент, когда она собиралась проверить, что

поделывает Лёнька, турнуть его от компьютера и поделиться идеей насчет шашлыка.

Если он не спит. А если спит, то рулады звонка очень некстати. Разбудят мужика, а

сон ему сейчас важен чрезвычайно.

«Либо новые соседи пришли знакомиться, либо консьержка опять заснула», –

раздраженно констатировала Бурова, решив наперед, что, если явился страховой

агент или какие-нибудь свидетели седьмого дня, то она не поленится и спустится в

холл на первый этаж, чтобы устроить сонной Зинаиде грандиозную выволочку без

скидок на здоровье и возраст. Сколько можно, в самом-то деле?!..

Общаться ни с кем не хотелось. Или не открывать? Но звонок заливался, и она

открыла.

На пороге стоял пухловатый мужик лет сорока. С залысинами на неаккуратно

постриженной голове, круглощекий, весь какой-то пегий, неказистый, в дешевых

джинсах, разношенных кроссовках и клетчатой рубахе навыпуск, прикрывающей

пивное брюшко.

– Вы меня, конечно, извините, что я врываюсь, – прокашлявшись, проговорил

мужик. – Меня мать Юлии Лепехиной прислала. За вещами. Пройти можно?

Затем порученец мадам Турчинской с простодушием жителя глубинки

переступил через порог, потеснив хозяйку внутрь.

– Вот тут у меня записка есть, если вы сомневаетесь, – захлопнув входную

дверь, неторопливо продолжил порученец и полез в карман за запиской.

«Нет, уж, избавьте», – готовилась в сердцах произнести Лера, а потом

добавить, что никаких вещей от покойной Юлии в ее доме нет и не было.

Не успела. Вместо ожидаемой смятой бумажки в руке у мужика блеснула

сталью опасная бритва, которую тот неуловимым движением раскрыл и так же

молниеносно приставил лезвием к Лериной шее.

– Если пикнешь, то пожалеть не успеешь, – зло просвистел прямо ей в ухо

мужик и велел двигать ластами в сторону кухни.

Наконец-то он тут. Он мог бы тут оказаться и раньше, какие проблемы, но ему

не нужна была квартира, ему была нужна хозяйка. Такая акула навряд ли станет

прятать товар в своей хате. Он уверен, что именно эта акула прибрала к рукам их

товар, и для его уверенности есть причины. Она за это ответит. Он заставит ее все

отдать, а потом подчистит за собой.

В первый раз эту бабу он заметил еще на автобусной остановке в Глыбе, но

никаких выводов не сделал. А почему он должен был делать выводы? Срисовал, а

это главное.

Только позже, уже приехав в Москву и вновь столкнувшись с «акулой», он

скомпоновал кое-что в мозгах и сделал вывод, что в Глыбе она засветилась не по

какой другой причине, а именно потому, что вела слежку, и уржался. В таком прикиде

кого-то пасти! Не носят их девки и бабы камуфляжных кепок, не ходят в

бесформенных жеваных штанах и не катаются в автобусе, нацепив на морду желтые

автомобильные очки.

Хотя та, за кем московская дура следила, была еще тупее и «хвоста» так и не

заметила.

Про слежку он сообразил, потому что на следующий вечер натолкнулся на

фактурную бабу рядом с домом, на который навела его Верка Скворцова, подружка

шалавы Юльки. Одета она была уже иначе, как для хорошего кабака была одета, но

не узнать ее было невозможно. Тогда-то он и сопоставил факты, тогда его и осенило,

что все это неспроста.

К тому моменту он уже вволю успел набегаться за Юлькиной мамашкой,

потерял время и лишился единственного следа, отчего был зол и напуган. Скула

косяков не прощает.

Тем более, что Скула все сам просчитал и выдал своим хлопцам приказ,

простой и выполнимый. Для начала следует поговорить с Тонькой Лепехиной и

доходчиво объяснить, что дочкины шалости будет проплачивать Тонька. Актрисулька

кинется разыскивать свою маленькую дрянь, лишь бы отвести неприятности от себя.

Или предупредить, чтобы та в Глыбу не возвращалась. Она и кинулась, Сёма Пряник

умел быть убедительным. А он, Саша Крымский, метнулся по следу.

Он, Саша, громко заявил, что сделает все сам и без сопливых. Скула

проговорил лениво, поигрывая игральными костями:

– Мне ваши разборки с Пряником без интереса. Если считаешь, что очень

крутой, валяй. Но учти. Урон бизнесу пустяшный, но мне принцип важен. Никто не

может у меня безнаказанно воровать. Ты меня хорошо понял, Саша?

Саша хорошо понял босса, и не дрогнул под леденящей улыбкой того, кто

держал всю Глыбу с потрохами и окрестностями, и даже усмехнулся в ответ. Теперь

ему было не до смеха.

Первоначальный план у Саши был прост – проследить за Тонькой, выяснить,

где ее девка, а уж из девки вытянуть, куда она дела товар и бабки.

Все шло хорошо, а потом Антонина его заметила. Ему бы окликнуть ее с

улыбочкой, типа, какая встреча, и все такое… А Саша, придурок, шарахнулся в

ближайшую арку между домами, и Тонька всполошилась. Бросилась бежать, не

разбирая дороги. Что уж переклинило в ее куриных мозгах, но кинулась Тонька на