Опус 13

- Ну, где тут твои леопарды? - спросила Она, когда мы, предъявив билеты неприветливому контролеру, вошли.

- Там, подальше. Хочешь мороженого? - спросил я, обнаружив невдалеке здоровенную бабищу с тележкой, наверняка полной самого вкусного в мире мороженого. Бабища ежилась под ударами плохой погоды и пыталась согреться "русским йогуртом" - пластиковым стаканчиком со ста граммами водки.

- Мороженого?! Бр-р-р! Спасибо, нет. - ответила Она, и мы пошли к леопардам.

Как я и предполагал, в такую погоду леопарды предпочли здоровый сон любовным утехам, так что пришлось разыграть сцену глубокого разочарования и обманутых надежд.

- Признайся, ты выдумал ведь и этого служителя, и брачные игры, да? спросила меня Она, когда мы шли обратно к выходу.

- Да, выдумал. - нехотя признался я. - Но скажи, ты когда-нибудь гуляла в зоопарке в такую мерзкую погоду в компании малознакомого мужчины?

- Нет, не гуляла! - рассмеялась Она. - Такой бред со мной случается впервые в жизни! Но вот насчет малознакомости ты немного ошибся. Я-то тебя очень даже неплохо знаю, хотя ты меня не знаешь совсем. Ты не знаешь даже моего имени, отчего терзаешься. Не стоит. Как говорится, что в имени тебе моем?

- Но надо же мне хоть как-то тебя называть?!

- А зачем? До сих пор ты прекрасно обходился без этого. Да не волнуйся ты! Никуда я от тебя пока не денусь, раз уж пришла. Мне сейчас по кое-каким делам надо ехать. - Я не заметил, как мы уже вышли из зоопарка и подошли к ее машине. - Жди меня в половине одиннадцатого. И приготовь чего-нибудь вкусненького, ладно?

Мы поцеловались на прощанье, потом ее "Ягуар" стремительно сорвался с места и растаял в снежно-дождливо-загазованной Москве.

Сорок пять минут спустя, когда я вышел из метро, у меня не появилось ни одной мало-мальски убедительной версии касаемо того, кто же она, моя... черт, как же все-таки мне ее называть, хотя бы в третьем лице? Кто она потрясающе красивая, неглупая, искушенная в сексе, богатая, вооруженная обладательница многих паспортов и имен? Вот о чем думал я, преодолевая тридцать метров, оделяющие станцию метро от универсама, в котором я планировал пополнить запасы продовольствия. Стоп! А на что я их пополнять буду?!

Я достал бумажник, произвел ревизию. Обнаружил сто рублей с копейками и пятьдесят долларов. Надо же, как это я умудрился вчера так лихо погудеть на какие-то десять баксов?!

Разменяв свободно конвертируемые зеленые единицы, закупил те продукты, из которых, по моему глубокому убеждению, вполне можно приготовить что-нибудь вкусненькое. Так, а как насчет выпивки? Помнится, на прошлой неделе мне было лень покидать дом, и я практически опустошил свой небольшой бар. Ну, это дело поправимое, и я тут же купил бутылку Цимлянского староказачьего красного шампанского и литрушку виски "Джек Дэниэлс".

Дома я всего за два часа из закупленных ингредиентов сварганил вполне светский ужин. Посмотрел на часы: до ее прихода еще пять часов! И тогда я включил компьютер. После загрузки вызвал на экран синие окошки командира Нортона. Такова традиция, ничего не попишешь. Диск С. Директория BOOKS. Вот они, мои драгоценные - двенадцать файлов, общим "весом" в мегабайт. Мои повести и рассказы. Ну, и что с того, что скоро уже почти год, как появился файл №12 с крикливым названием shedevr.doc? Все равно, всякий раз, включая компьютер, я непременно смотрю на них. Чтобы не забывать, кем я был и кем пока еще себя считаю, и чтобы мне было максимально стыдно, когда я сопьюсь: вот раньше - мог, а теперь... Остальное пространство шестигигабайтного диска забито системными программами и игрушками. И каждый раз, начав сеанс работы с компьютером с обозрения, а то и умиленного перечитывания собственной нетленки, заканчиваю я под утро, смертельно устав рубиться в "Quake" или "Heretic-II". А может, чем черт не шутит, попробовать? Ну, написать. Тринадцатый. Рассказ? Повесть? Роман? Бог весть, но написать. Окей, а о чем? Ну, скажем, о жизни и любви. Банально, но просто и приятно. А про кого? Где взять героев? Ну, это уже совсем не проблема. Есть старый испытанный способ. Зачем придумывать то, что в натуральном виде живет прямо под носом? И я полез на запыленный шкаф за штативом. Подзорная труба шестикратного увеличения оказалась на своем месте, в среднем ящике стола, и всего пять минут спустя установка по выявлению литературных персонажей уставилась в окно своим немигающим цейссовским оком.