Опущенная

Она взяла живчика под ручку и пошла с ним, подыгрывая себе движением бедер. Это она так хвостом перед Севой виляла — дразнила, провоцировала. Но зря старалась: Сева не пошел за ней. Много чести.

Глава 2

Сентябрь месяц уже на исходе, погода портится. Ветер поднялся, набежали тучи, первые капли дождя царапнули по стеклу. Но ненастье только за окном, в комнате хоть и прохладно, зато уютно и душевно. И все потому, что рядом Сева. Они лежали на разобранном диване, над головой тикали старые часы с безголовой кукушкой. Скоро уже темнеть начнет, а они все не уходят. И не собираются.

— Может, камин затопим? — спросил Сева.

— Может, на ночь останемся? — улыбнулась она.

— Камин у вас тут мощный, ночью точно не замерзнем.

Дача у них не очень большая, полутораэтажный дом с фундаментом из крупных речных камней. Каминный зал занимал половину первого этажа, и тепла в такую погоду могло хватить на весь дом. Но вряд ли Настя сможет бродить по комнатам нагишом. Желание такое, может, и было, и Севу она уже давно не стеснялась, но вдруг нагрянут родители и застанут ее в таком виде… А ведь нагрянут. Когда-нибудь это случится. Но ей уже все равно…

На крыльце скрипнула доска, тут же открылась дверь. Настя вскочила с дивана, метнулась к стулу, на спинке которого висела одежда… Если это родители, то, увы, ей не все равно. Ох и достанется же!

Она уже почти натянула платье, когда в зал широкой походкой вошел отец.

— Стучаться надо! — крикнула она.

Отец смутился, сдал назад. Только тогда Сева поднялся, взял брюки.

— Оделись? — не показываясь на глаза, спросил отец.

— Папа, я уже взрослая, мне уже двадцать лет!

— Да?

Отец вошел в комнату, навалился взглядом на Севу, который застегивал рубашку.

— А вы что скажете, молодой человек?

— Ну, я хотел бы жениться на Насте, — развел руками Сева.

— А вот одолжения нам делать не надо!

— Это не одолжение… Просто мы думали сначала окончить институт…

— Сказать, чем ты думал? — Отец смотрел на него угрожающе, исподлобья.

— Ну, дело молодое… Но я с самыми серьезными намерениями…

Сева глянул на Настю как на хозяйку сторожевого пса, который зажал его в угол и не давал прохода. Он просил ее унять отца, пока он не загрыз его до смерти.

— Пап!.. Мы больше не будем! — первое, что пришло в голову, сказала Настя.

— А больше уже и не надо! Хватит и одного раза!

— Нет ничего!

— Ты уверена?

— Ну папа! — Настя готова была расплакаться, лишь бы только отец смилостивился над ней.

— Рано ему еще папой становиться, — съязвил отец, глянув на Севу.

— Ну, если вдруг, я готов…

— Если вдруг… Все у вас так…

— А у вас с мамой как было?

— Как у нас?.. — Отец вдруг завис в раздумье. — Ну, было…

Он хмыкнул в кулак и милостиво глянул на Севу:

— Кто такой?

— Ну, мы с Настей учимся…

— Юристом будешь?

— В прокуратуру хочу, следователем.

— Смотри, если вдруг… — Отец ткнул в Севу пальцем, но, глянув на Настю, не решился продолжать.

И повернулся к ним спиной.

— Давайте, собирайтесь, домой отвезу.

Он вышел из комнаты, Настя переглянулась с Севой, пожала плечами. Не думала она, что отец появится именно сегодня.

— Влипли, — усмехнулся он.

— Это еще мама не знает…

— Да как-то не страшно… А ты замуж за меня пойдешь?

Настя ткнулась ему лбом в плечо, постояла немного и пришла в движение. Надо было одеваться, приводить себя в порядок и настраиваться на головомойный разговор.

А замуж она за Севу пойдет. Только за него и пойдет. Только с ним она будет счастлива, а больше ни с кем.

* * *

Дураки женятся рано, а умные — никогда. Бродит по ушам такая вот глупость, кто-то соглашается, а Сева — нет. Но в дураках оставаться все же не хочется. Двадцать три года ему, два из них отданы армии, погранзаставе на Новой Земле, где вместо баб — только белые медведи. Отслужил, поступил, три года вольной охоты на скудных хлебах, хотелось бы еще порезвиться, но вдруг засада. А отец у Насти человек не простой, известный в городе судья. Нет, на скамье подсудимых он оказаться не боится, но и от ответственности уходить тоже нельзя. Взялся за гуж… А как же свобода? Гуж с ней?..

В тяжких раздумьях он брел к общаге. Настя уехала с отцом, он возвращался на базу. Настроение не ахти, но и паники не было. Он же любил Настю, ему с ней хорошо. Так почему бы и не жениться?.. Или ну его в пень?

Чуть в стороне послышался девичий смех. Сева повернул голову и увидел белеющие в темноте волосы. Он шел по аллее, которую пересекала дорожка, на этом перекрестке, спиной к стриженому кусту, под кроной каштана стояла Олеся. И кто-то ее обнимал. Ее это не возмущало, но радости особой не было. И не смех он услышал, а нервное хихиканье.

Сева остановился, достал из кармана пачку сигарет. Ему, конечно, нет дела до личной жизни Олеси, но у него есть право задержаться на свежем воздухе перед тем, как зайти в общагу. И курить он может где угодно. Хотя бы потому, что он учится здесь, а с кем гуляет Олеся, он не знает. Если она с тем самым живчиком в фирмовом прикиде, то им здесь делать нечего. Пусть расходятся — он к себе, а она в свою комнату… Ну а если вдвоем уехать хотят, Сева удерживать их не вправе.