Опущенная

Одну руку отец прижал к груди, другой нащупал спинку кресла. Настя помогла ему сесть, принесла лекарство.

— Что-то плохо мне совсем, дочка.

— В больницу надо!

Настя рванула к телефону, но отец поймал ее за руку, удержал:

— Нет, нет! Все хорошо!

— Правда хорошо?

— Все, уже отпустило, — улыбнулся он.

— Там, в гараже, связанный Микола, его нужно освободить. Я туда и обратно. Подождешь?

— Не надо ждать, все хорошо.

— Тогда я пойду.

Настя вскрыла свою заначку на черный день. Олег хотел получить три тысячи долларов, но Настя взяла половину от этой суммы. Для него и этого слишком много.

— Больше нет, — сказала она, протягивая ему деньги.

Олег пересчитал, кивнул:

— Ну, все, бывайте!

— Эй, ты куда?

— Пока, пока!

Олег исчез, и Насте пришлось самой садиться за руль. Олеся едва обращала на нее внимание. Ей сейчас было слишком хорошо, чтобы интересоваться приземленными вещами.

Ворота в гараж были закрыты, внутри тихо. Может, Микола уже и не дышит. А может, его убили сразу. Возможно, Олег потому и смотался, что не хотел идти сюда, отвечать на острые вопросы.

Ключ находился в машине, Настя открыла калитку. Опасения оказалась напрасными. Микола был жив. Он лежал связанный на самом дне монтажной ямы. На голове наволочка, во рту кляп.

Настя вытащила изо рта кляп.

— Долго же ты! — сам вялый, но с живым укором сказал он.

— Что?! — оторопела от такой наглости Настя.

— Думал, сдохну здесь…

— А то, что я могла сдохнуть, не думал? — спросила она, срезая веревки с его рук.

— Ну, с тобой же все хорошо…

— Идиот!

Настя освободила его, вышла из гаража. И как оказалось, к машине она вернулась как нельзя вовремя. Олеся уже вышла из машины, еще чуть-чуть — и она исчезла бы за гаражами.

— Стоять!

Настя догнала ее, схватила за руку.

— Да пошла ты!

Олеся ударила ее рукой. А Настя толкнула ее так, что она упала в траву, высоко задрав ноги.

— Эй, ты чего? — поднимаясь, с обидой спросила она.

— Что чего?.. Ты же нарочно оговорила Севу! Вы с Геной его подставили?

— А это ты во всем виновата! — Олеся взмахнула руками, как крыльями.

— Ну конечно! Кто ж еще!

— Ты с Севой таскалась!

— Сева в тюрьме! Ему пятнадцать лет светит!

— Лучше пятнадцать лет в тюрьме, чем пятнадцать лет с тобой!

Настя взорвалась и со всего маху влепила Олесе пощечину. И снова она растянулась по земле.

— Я тебя сейчас убью, суку!

Олеся села, закрыла лицо руками, но этого ей показалось мало, и она зажмурилась.

— Чего тебе надо? — хныкающим голосом простонала она.

— Тебя вызывает следователь. Сейчас ты поедешь к нему и скажешь, что Бастурмин заставил тебя оговорить Севу!

— Скажу.

— Врешь!

— Не скажу! — Олеся испуганно смотрела Насте за спину.

Она обернулась и увидела Бастурмина, который медленно, с мефистофельской улыбкой надвигался на нее.

— Ну вот и все!

Вокруг сплошь гаражи и, как назло, ни одного постороннего. Только Настя, только Бастурмин. Олеся, Кирпич… Был еще Микола, но он так и не вышел из гаража.

Настя могла бы его позвать, но Кирпич обратил бы на него внимание. А так он стоял спиной к гаражу, и Микола мог бы без помех атаковать сначала его, а затем и самого Бастурмина.

А Жильцову Настя так и не позвонила. Зациклилась на отце, затем переключилась на деньги, и телефон вылетел у нее из головы. И если Микола не придет ей на помощь, шансов у нее нет. Бастурмин смотрел на нее глазами убийцы. И руки тянул к ней, как будто собирался задушить.

— Гена, я бы ничего не сказала! — поднимаясь с земли, мотнула головой Олеся.

— Я знаю… — вроде бы мило, но с дьявольским блеском в глазах сказал Бастурмин. — Иди в машину.

— Ты отвезешь меня домой?

— Я сказал: иди!

— Да, да!

Олеся повернулась к машине, а Бастурмин двинулся на Настю. Она пятилась до самых гаражей. Пора было упереться спиной в стену, но препятствие на пути так и не возникло. Зато слева и справа появились кирпичные стены. Оказывается, Настя втянулась в проход между гаражами. И уже там уперлась спиной в столб.

Это был самый настоящий тупик, в котором Гена мог запросто ее задушить, не опасаясь быть замеченным.

— Как же ты меня достала! — вне себя от злости прохрипел он.

— Будь ты проклят!

Настя попыталась оттолкнуть Бастурмина, но его руки все же обжали ее шею.

— Ну ты и мразь, Бастурмин! — раздалось вдруг за его спиной.

Это была Маша, Настя узнала ее голос.

— Какого хрена? — в бешенстве взревел Гена.

Он бросил Настю, развернулся к Маше, рванул к ней. И Настя вышла из тупика вслед за ним. И увидела, как Маша пятится от Бастурмина. В руке у нее был маленький револьвер. Она держала Бастурмина на прицеле, но выстрелить не решалась. И хотела наказать его, но не могла — не хватало духу.

— Маша, что с тобой? — увещевающим голосом спросил Бастурмин.

— Ты изнасиловал меня!

— Ты дура?.. Я же собираюсь жениться на тебе!

— Все равно!

Бастурмин вплотную сблизился с Машей и вырвал у нее из руки пистолет.

А Настя подняла с земли увесистый булыжник, чтобы запустить им в ублюдка.

— Не все равно!

— Я ненавижу тебя! — завизжала Маша.

Но тут же движением руки показала ему на Настю, которая замахивалась для броска.