Опустошение

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Артем, – твои-то позиции незыблемы, а вот Макса буду топить!

Женя вышла на новую работу почти сразу после возращения из Риги. Артем сделал вид, что удивлен этим решением Жени и сожалеет о расставании. Рассчитавшись с ней в этот же день, он пожелал успехов в нелегком труде экономического обозревателя.

Новый офис Жени располагался недалеко от «Динамо», и мне было удобно подвозить ее по утрам.

Мой водитель начал обучать меня основам вождения и правилам дорожного движения.

Я понимал, что, расставшись с Артемом и открыв свою компанию, я должен буду уметь водить машину.

Антон, мой водитель, умел хранить секреты. По крайней мере в течение долгого времени в компании никто не догадывался, что Женя переехала ко мне.

За два дня до моего отъезда в Будапешт на встречу с Марком и Пьером Лассалем произошел очень неприятный инцидент.

Руководитель Жени улетал в командировку и попросил ее подъехать в офис к семи часам утра, чтобы успеть обсудить важнейшие вопросы.

Антон подъехал к половине седьмого, чтобы подвезти Женю в офис и после вернуться за мной.

Женя провозилась и села в в машину только без четверти семь, и Антон был вынужден ехать очень быстро, нарушая правила и проскакивая на красный свет на улице Свободы, Волоколамском и Ленинградском шоссе. Повернув с Ленинградского проспекта в сторону Петровско-Разумовской аллеи на красный сигнал светофора, Антон, не сумев вовремя затормозить, сбил пешехода, пожилую женщину. Наезд на пешехода произошел прямо на «зебре».

Женя выскочила из машины и побежала в сторону стадиона, где от дежурного вызвала «скорую помощь» и автоинспекцию. Потом она набрала мой номер.

– Мы сбили женщину, – почти кричала Женя, – прямо на переходе!

– Успокойся! Она жива? – спросил я. – Вы не пострадали?

– Мы не пострадали, машина, по-моему, немного помялась, а она, наверно, жива, но только, мне кажется, она сейчас умрет, она лежит в стороне от машины и хрипит. Я не знаю, что теперь будет!

– Кто-нибудь видел наезд? «Скорую» вызвали? ГАИ?

– Никто не видел, место безлюдное очень… всех вызвала.

– Я буду через пятнадцать минут, а ты… возьми такси и уезжай оттуда.

Через три минуты я уже ехал в сторону «Динамо», машин было мало и в семь двадцать я был уже на месте аварии.

Ни «скорая», ни автоинспекция еще не подъехали.

Пожилая женщина, в осеннем коричневом плаще, сидела на переднем сиденье нашей машины, рядом с ней находился Антон, который был на удивление спокоен и рассказал мне подробно обо всем, что произошло.

Надежда Степановна, как звали пострадавшую, была в полном сознании и даже пыталась извиниться, что причинила нам столько неудобств. Она жаловалась на боль в правой руке, но, кроме ссадин, видимых повреждений не было.

Не заметил я и признаков сотрясения мозга, сознание она, похоже, не теряла, зрачки не были расширены, но, конечно, диагноз должны были поставить только врачи.

Я обратил внимание, что Антон отогнал машину метров на пятьдесят от пешеходного перехода.

От дежурного я набрал номер Артема и рассказал об инциденте. Разумеется, об участии Евгении я умолчал.

Я сказал Надежде Степановне, что обязательно заеду к ней сегодня же, привезу все необходимое и гарантирую, что отношение персонала больницы к ней будет очень хорошим.

«Простите нас, и спасибо что вы живы», – мысленно сказал я вслед отъезжающей машине «скорой помощи».

Артем подъехал примерно через час, к тому моменту «скорая» увезла пострадавшую в Боткинскую больницу, а капитан ГАИ заканчивал оформление протокола. Наша машина стояла в пятидесяти метрах от места фактического наезда на пешехода, номерные знаки были прикрыты тканью, как того требовала наша внутренняя инструкция.

– Куда ты летел в такую рань, да еще на такой скорости? – набросился Артем на моего водителя. – Ты понимаешь, кого возишь, дубина?

– Он не виноват, Артем, – я вступился за водителя, – мы не быстро ехали, женщина эта вступила на дорогу и, увидев машину нашу, резко остановилась, а потом неожидано решила продолжить движение.

– Прямо протокольным языком изъясняешься, – усмехнулся Артем, – куда ехал-то?

– Мне нужно было заехать к родителям, забрать костюмы и обувь, – соврал я.

– Уволю твоего водилу на хрен, – сказал Артем, – у них своего рода черная метка, в следующий раз точно насмерть собьет.

Антона мне удалось отстоять, однако я впоследствии не раз вспоминал слова Артема о Жене, сказанные им во время «партийного собрания» в сентябре, – «женщина, приносящая несчастье».

Через неделю Надежду Степановну выписали из больницы. Она совершенно не пострадала, только синяки и ссадины, врачи держали ее в больнице по моей просьбе. В отдельной палате с телевизором она чувствовала себя довольно комфортно. Мы оплатили все обследования, лекарства, только чувство вины перед этой женщиной еще долго преследовало меня. Я не встречал Надежду Степановну у порога больницы с огромным букетом цветов, в это время я был в Будапеште совсем на другой встрече, которая могла определить мою судьбу на ближайшие несколько лет.

Часть 15 Будапешт