Опустошение

– Пожалуй, второе, – улыбнулся я, – понемногу, но каждый день.

– У нас тоже те, кто традиции не чтит, почти все пьют.

– А кто не пьет – тот курит, – пошутил я.

Вахе моя шутка не понравилась, он передал привет Артему, и мы расстались.

К началу выставки мсье Лассаль и Марк Шульман прилетели в Москву. Они остановились в «Шератон Палас Отеле» на Тверской.

Пьер Лассаль не очень хотел лететь в Россию и, ожидая в Париже рейса в Москву, даже вспомнил историю, которую незадолго до вылета рассказал ему знакомый бизнесмен, нефтяник, о том, как он своими глазами видел расстрел русского криминального авторитета прямо в тамбуре вращающихся дверей гостиницы, причем именно «Палас Отеля».

Первое, что, смеясь, сказал господину Лассалю Марк Шульман у стойки регистрации, было:

– Смотри, Пьер, тут вообще нет крутящихся дверей.

Канадцы не были разочарованы организацией выставки, безусловной жемчужиной которой и был стенд «Арины».

«Потому что наконец-то мне никто не мешал, – говорил мне Артем, – ты занимался делами компании, Макс был вовремя списан на берег, ну а Иосиф вообще уже не в состоянии принести ни вреда, ни пользы».

Мы арендовали лучшую площадку выставочного комплекса – огромный стенд в центральной части первого зала. Флажки Квебека с белым крестом и четырьмя белыми лилиями на синем фоне не только украшали нашу экспозицию, но и бесплатно раздавались нашими красавицами на роликах всем посетителям выставки.

Вся экспозиция к последнему дню выставки была продана до последней модели, а контракты на поставку, которые были подписаны ко дню закрытия, обеспечили работой наши сборочные бригады на несколько месяцев.

Это был абсолютный и безоговорочный успех Артема.

Макс ни разу не приехал на выставку, да и Артем не хотел, чтобы Чернова канадцы видели рядом с нами.

На следующий день после закрытия выставки Макс улетал в Монреаль. Его прощальная вечеринка, «отвальная», как он ее называл, должна была пройти одновременно с ужином, который Артем устраивал в ресторане «Лобстер гриль» отеля «Метрополь».

Максим вылетал рано утром эконом-классом беспосадочного рейса Аэрофлота в Монреаль, а канадцы вечером – бизнес-классом «Эйр Франс», с пересадкой в Париже.

Я подъехал в квартиру Макса на Маяковке почти к полуночи – наша вечеринка с канадцами стараниями Артема серьезно затянулась – Артем снимал сливки своего успеха.

К половине одиннадцатого не выдержала Патрисия Лассаль, она попросила официанта принести кофе, и Пьер, удивленно посмотрев на супругу, сказал, что любой ужин, даже в самой приятной компании, имеет свойство завершаться. Мысленно поблагодарив Патрисию за завершение ужина, посвященного успехам Артема, я уже через тридцать минут находился в компании Макса и его друзей.

Я думал, что на прощальной вечеринке Макса их будет много больше. Главной приглашенной звездой была Варвара – прима стрип-бара ночного клуба «Найтс Лайт», не терявшая надежды на помощь Макса в ее трудоустройстве в Канаде, а Макс же, в свою очередь, собирался убеждать в этом Варвару в своей спальне весь остаток ночи.

Любомир, наш давний партнер, знакомству с которым мы были во многом обязаны своим благосостоянием, увлеченный коллегой Варвары по ремеслу – Викторией, даже не сразу заметил мое появление.

– Здраво, друже! Хорошо, что ты здесь, Люб, – я не ожидал что он приедет, – ты здесь до утра?

– Я бы рад, – почти шепотом ответил Любомир, – только вот обещал жене приехать не позже часа, такая ревнивая стала.

– Это странно, – я подмигнул, показав на Викторию, – ты же не даешь не малейшего повода!

Если не считать Славина, который уехал, не дождавшись меня, и ребят из технического отдела, никто не приехал проводить Макса.

– Валдис, гад, не приехал, – Макс вел себя так, как и должен был, не показывая своего разачарования, – хорошо хоть позвонил, пожелал удачи.

– А Иосиф позвонил?

– Этот позвонил, уверил, что я могу всегда на него рассчитывать, – ответил Макс.

– А Артем?

– Нет, конечно, – Макс усмехнулся, – откупился и стер файл обо мне.

– А ты о нем?

– И я тоже стер.

– Стер? А зачем ты с Вахой обсуждал эту тему? – спросил я. – Ты думаешь, чем заняться, когда твои сорок тысяч закончатся?

– Двадцать восемь… сейчас уже осталось двадцать восемь, – ответил Макс, – а Ваха мне нужен был, чтобы понять, насколько законна, по их понятиям разумеется, моя расписка в том, что я не имею претензий к Артему.

– И насколько?

– Он сказал, что при наличии такой расписки Артем считается правой стороной в споре, если только нет свидетелей, что я написал ее под давлением.

Макс был уверен, что двадцати восьми тысяч, оставшихся от сорока, выданных ему Артемом, вполне хватит на безбедное существование первые пару месяцев. В его планах было открытие собственного дела – компании, которая будет заниматься поставкой мебели «Лассаля» в Россию, Украину и Латвию.

Партнером в Латвии он хотел бы видеть Валдиса, на Украине его интересы был готов представлять брат, а в Москве Макс надеялся на меня.

– Ты, верно, выпил, Макс, – сказал я, – у Артема эксклюзивный контракт на весь следующий год.