Берданку я обронил на площади, и теперь, стоило до неё только добраться.В «Маузере» осталось от силы пули две-три, не больше, поэтому рассчитывать было не на что.
Почувствовав чьё-то тяжёлое дыхание за спиной, я понял, что помимо меня, в кухне есть кто-то ещё. Попятившись к комнате с топчаном и с ужасом сжимая в руках пистолет, я увидел, как из темноты выделилась огромная тёмная фигура и направилась ко мне, промычав что-то нечленораздельное. Ещё мгновение – и незнакомец показался на свет. Маленькая голова по сравнению с огромным телом, маленькие поросячьи глазки смотрят на меня с ненавистью. Шеи не видно – её скрывает огромный, свисающий почти до груди зоб. Толстое, выпирающее из грязного белого фартука пузо. В руке – разделочный тесак.
- Стой! – приказал я, прицелившись в него, и тут же понял, что общаться с этими существами и, тем более, ждать от них покорности не стоило.
Я держал толстяка на мушке, сквозь прорезь прицела я видел его лысый тонкий лоб, готовясь в любую секунду спустить курок. Но, похоже, сам толстяк так не считал. Он взмахнул тесаком, и я выстрелил. В ту же секунду что-то зазвенело перед моим лицом, и в глаза бросились яркие искры. Глухой удар в грудь – и я, опрокинув буржуйку, повалился на пол. Я не почувствовал, что ранен – просто мясник ударил меня не острым тесаком. Комната погрузилась в кромешную тьму. В эту секунду раздался звон разбитого стекла: эти идиоты снаружи догадались разбить окно, чтобы проникнуть внутрь
Ничего не видя перед собой, я наугад, пальнул во тьму, и быстро вскочив, бросился к выходу. Второе окно было ещё цело, поэтому я, схватив что-то тяжёлое, разбил стекло и выпрыгнул прочь. Приземлившись в грязь, я услышал чей-то довольный возглас.
На меня разу же бросилась колхозница, с перекошенным от злости лицом. Машинально я прицелился в неё, но «Маузер» вместо выстрела выдал сухой щелчок. Чёрт, как не вовремя! Я едва успел перекатиться, чтобы не поцеловаться со штыковой лопатой на длинной ручке. Вскочив на ноги, я выхватил у колхозницы лопату и, взмахнув ей, огрел женщину по лицу. На её место подоспели ещё двое рабочих. Швырнув в них лопату, я лишь ненамного выиграл время и попятился назад.
А берданка лежала перед водонапорной башней. Чтобы схватить её, стоит пройти через толпу злобных колхозников, каждый из которых готов размозжить мне голову чем-нибудь тяжёлым. Я прислонился к каким-то закрытым деревянным воротам и напряжённо думал, как быть. Сдаваться и дать себя убить этим извергам я не собирался, но здесь я оказался почти в безвыходной ситуации.
Внезапно, с той стороны ворот, кто-то могучий ударил в них. Я вздрогнул и отошёл от двери. Колхозники тоже приостановились в нерешительности. Похоже, их тоже это волновало. Второй удар был достаточно внушительным, и я заметил, как на воротах появились внушительные трещины.
Ворота с треском сорвались с петель и на площадку ворвались странные создания: выше меня на две головы, огромный клюв, взъерошенный хохол на голове, маленькие, налитые кровью глазки. Длинная шея и упитанная тушка, покрытая гладкими перьями. Огромные трёхпалые лапы, как в иллюстрации к сказке, где присутствует избушка на курьих ножках. Это были курицы! Я сразу вспомнил записку, которую нашёл на топчане в кухне.
Я бросился вперёд, расталкивая ошеломлённых колхозников. Курицы пронзительно заквохтали и понеслись за мной. Колхозники обступили птиц, но курицы легко разбросали их в разные стороны. Оглянувшись, я увидел, как курица махнула крылом в сторону напавшей на неё колхозницы, аследующую секунду женщина выронила серп и упала навзничь, разбрызгивая кровь из рассеченного крылом горла.
Меня сбил с ног рабочий. Повалив меня на землю, он попытался проткнуть меня вилами, но я перекатился и кривые ржавые зубья вонзились в мягкую глину, где я был секунду назад. Оттолкнув мужика ногами, я встал на одно колено, и тут раздался ужасный треск: разбрасывая разбитые доски от стенки кухни, на площадку выбрался толстый мясник, которого я встретил внутри помещения. Увидев меня, он понёсся мне навстречу, размахивая своим внушительным тесаком. С другой стороны, ко мне спешила курица, звонко щёлкая клювом.
Я обернулся. Ружьё лежалона расстоянии десяти шагов от меня. Спотыкаясь, я бросился к нему, но тут я почувствовал сильный удар в спину и подлетел, по крайней мере, метров на пять. Упав, я ощутил сильную боль в рёбрах – похоже, сломал или потянул. Услышал пронзительный вопль курицы и обернулся. Мясник, схватив громадную птицу за шею одной рукой, с наслаждением выворачивал её, держа на своём весу тесак для удара.