Опыт доктора Окса : романы, повести и рассказы

— Другой очевидец?..

— Да… и вы сейчас услышите его показание.

И, вызвав полицейского, следователь приказал ему:

— Введите унтер-офицера Эка.

Минуту спустя унтер-офицер Эк вошел в кабинет и, отдав честь своему начальнику, вытянулся, ожидая вопросов следователя.

— Вы унтер-офицер Эк шестого полицейского отряда? — обратился к нему следователь Керсдорф.

Унтер-офицер назвал свое имя, отчество, чин и должность. Дмитрий Николев разглядывал его, как человека, которого видит впервые.

— Были ли вы тринадцатого апреля вечером в трактире «Сломанный крест»?

— спросил следователь.

— Так точно, господин следователь, я зашел туда, возвращаясь с облавы вдоль Перновы, где мы вели розыск беглого каторжника. Но он ускользнул от нас, бросившись на льдины, несущиеся по реке.

При этом ответе Дмитрий Николев невольно вздрогнул, что не ускользнуло от г-на Керсдорфа. Тем не менее следователь не сделал по этому поводу никакого замечания и, обращаясь к унтер-офицеру, сказал:

— Говорите, мы слушаем вас.

— Почти два часа сидели мы с одним из моих людей в трактире «Сломанный крест» и собирались уже уходить в Пернов, — так начал свой рассказ унтер-офицер, — как вдруг дверь отворилась… На пороге показались два человека, два путешественника. Их карета дорогой сломалась, и они пришли в корчму, чтобы переночевать, между тем как кондуктор и возница отправились с лошадьми в Пернов… Одним из пассажиров был мой старый знакомый, банковский артельщик Пох, с которым я и побеседовал минут десять… Что касается другого путника, он как будто старался скрыть лицо капюшоном… Это показалось мне подозрительным, и я решил выяснить, кто этот человек…

— Ты лишь исполнил свой долг, Эк, — произнес майор Вердер.

— Пох, у которого была слегка повреждена нога, — продолжал унтер-офицер, — сел за столик и положил на него сумку с вензелем братьев Иохаузенов… В трактире находилось еще пять-шесть посетителей, и я посоветовал Поху не очень-то выставлять напоказ свою сумку, которая, впрочем, была прикреплена цепочкой к поясу… Затем я направился к выходу, стараясь разглядеть незнакомца, которого Кроф провожал в его комнату. Вдруг капюшон немного съехал, и я на минуту, на одну лишь минуту, увидел лицо, которое незнакомец так тщательно старался скрыть…

— И вам этого было достаточно?

— Да, господин следователь.

— Вы знали его?..

— Да, я часто встречал его на улицах Риги.

— Это был господин Дмитрий Николев?

— Он самый.

— Здесь присутствующий?..

— Так точно.

Учитель, который, не прерывая, выслушал показания Эка, сказал тогда:

— Унтер-офицер ни в чем не ошибся… Верю ему, что он был в трактире, раз он это утверждает… Но если он и обратил на меня внимание, то я лично не заметил его… Да и не понимаю, господин следователь, зачем вам понадобилась очная ставка, раз я сам заявил, что находился в ту ночь в корчме «Сломанный крест»?..

— Сейчас узнаете это, господин Николев, — ответил следователь. — Но сначала Скажите: вы все еще отказываетесь объяснить, какова была цель вашей поездки?..

— Отказываюсь.

— Этот отказ может вызвать неприятные для вас последствия!

— Почему?..

— Потому что ваше объяснение избавило бы правосудие от необходимости привлечь вас к делу в связи с тем, что произошло в ту ночь в трактире «Сломанный крест».

— В ту ночь?.. — переспросил учитель.

— Да… Вы ничего не слышали между восемью часами вечера и тремя часами утра?..

— Нет, ничего не слышал, все это время я спал…

— И ничего подозрительного не заметили, когда уходили?..

— Нет.

Не обнаруживая больше никакого волнения, Дмитрий Николев добавил:

— Я начинаю понимать, господин следователь, что, сам того не зная, я замешан в каком-то серьезном деле и вызван в качестве свидетеля…

— Нет… не свидетеля, господин Николев.

— В качестве обвиняемого! — воскликнул майор Вердер.

— Господин майор, — строгим голосом произнес следователь, — прошу вас не выражать своего мнения до тех пор, пока правосудие не высказалось и не вынесло окончательного решения!

Майор вынужден был сдержаться, а Дмитрий Николев пробормотал про себя:

— Так вот зачем меня сюда вызвали!

Затем уже твердым голосом опросил:

— В чем меня обвиняют?..

— В ночь с тринадцатого на четырнадцатое апреля в трактире «Сломанный крест» совершено убийство — убит банковский артельщик Пох.

— Что! Этот несчастный убит?.. — воскликнул г-н Николев.

— Да, — ответил г-н Керсдорф, — и мы имеем доказательства, что убийцей является постоялец, занимавший комнату, в которой вы ночевали…

— А так как этот постоялец вы, Дмитрий Николев… то… — заявил майор Вердер.

— Значит, это я убийца!..

С этими словами г-н Николев вскочил, оттолкнул стул и направился к двери кабинета, которую охранял унтер-офицер Эк.

— Вы отрицаете это… Дмитрий Николев? — спросил следователь, тоже поднявшись с места.

— Есть вещи, которые нет необходимости отрицать, настолько они бессмысленны… — ответил Николев.

— Смотрите…

— Послушайте!.. Ведь это несерьезно!

— Очень серьезно.