Опыт философской антропологии

Одним из оснований для выделения феномена ментальной активности является, так сказать, однопорядковая сущность человеческого духа и окружающего мира. Космос представляет собой бесконечную совокупность дискретных чувственно воспринимаемых объектов с разнообразными отношениями между ними. К этим отношениям восходит понятие закона, сущности.

Если логос можно определить как совокупность устойчивых универсальных отношений, то природа обладает логосом как своей сущностью. Устойчивые мировые отношения образуют наиболее общие законы, принципы и свойства реальности, однако и они подвержены изменениям. Вот почему бесконечным Космос и его логос можно трактовать как становящееся бытие, точнее, как постоянство-в-становлении.

Логос обнаруживает себя всегда и во всем, в закономерностях различной степени общности. Человеческий разум и язык также представляют собой форму существования и выражения космического логоса. Именно человеческий дух как отношение способен оказывать непосредственное влияние на мировые отношения, то есть на объективные сущности бытия.

Итак, мы исходим из того, что креативным характером обладает не только мысль, но и чувство. Причем всякий ментальный акт имеет двоякую направленность: на объект и на собственно действующий субъект. Это будет, в частности, означать: мы становимся тем, что мы мыслим и чувствуем.

В свое время Шри Ауробиндо (1989: 322) сказал: «Мы становимся тем, что мы познаем». Другими словами, если мы познаем ложь, то становимся лживыми; если познаем истину, сами становимся истинными и тем самым действительными. Истина делает нас действительными (и свободными, если вспомнить библейское «Истина сделает вас свободными», то есть свобода есть атрибут истинно человеческого бытия).

Очевидно, можно дополнительно утверждать: мы становимся тем, что мы чувствуем. Иначе говоря, мы становимся тем, что мы хотим и желаем, любим и ненавидим, что вспоминаем и переживаем. Ментальные функции настолько активны, что они принимают участие в формировании 1) объекта своего влияния; 2) субъекта, которому принадлежат; и, наконец, 3) в творении самих себя.

Самосознание также креативно. Как правило, явления самосознания и самоосознания не существуют автономно и не возникают, так сказать, изнутри. Это означает, что наше самопонимание формируется другими (родителями, учителями, врачами, психологами, всеми теми, кто нас определяет в каких-то своих терминах). В таком случае мы понимаем себя через призму чужих категорий. Более того, эти внешние дефиниции нас творят, точнее, принимают участие в нашем формировании. Следовательно, мы можем быть слеплены по меркам чужих понятий и жить, вылепленные чужими руками, чужой головой, чужой душой.

Отсюда вытекает, что собственные усилия в области самопознания, собственное самосознание являются важнейшим фактором самостановления. Короче говоря, наше собственное представление о себе помогает нам формировать самих себя. Но это будет наше самоопределение, и потому мы будем более автономны, более свободны и независимы. Таким образом, античное требование «Познай самого себя» имеет креативный характер, оказывается одним из способов обретения свободы в современном мире.

Человеческая воля также креативна. Это, в частности, означает, что, каждый раз выбирая жизнь (а не смерть), мы укореняем себя в жизни и тем самым укрепляем саму жизнь. Другими словами, живя своей индивидуальной жизнью, мы укрепляем жизнь своей семьи, своего общества, своей нации, всего человечества. Оказывается, в своем существовании мы не одиноки, и жизнь отдельного индивида, каждого из нас имеет социальное, историческое и космическое оправдание. Бесконечное бытие нуждается в нашей персональной жизни. И потому мы вправе мечтать о бессмертии.

2.4. Философско-антропологический проект Сартра

Исходный постулат «существование предшествует сущности» обусловливает экзистенциальное измерение человека. Индивид с рождения является tabula rasa, и только в процессе персональной жизнедеятельности он заполняет ее письменами, то есть создает сущность. Иными словами, человеческая сущность не врождена, но приобретена. Поэтому человек не поддается определению, так как первоначально ничего собой не представляет. Отсюда вытекает, что человек — это прежде всего проект: трус делает себя трусом, герой делает себя героем (см.: Сартр 1989: 334). Естественным продолжением подобной логики является сакраментальное: хочешь быть счастливым — будь им.

Поскольку изначально природа homo sapiens никем и ничем не предопределена, человек абсолютно свободен. Однако субъект, детерминированный ничем, сам есть ничто, «чистая доска». Правомерно и более широкое суждение: бытие, лишенное сущности, есть ничто.