Опыт о человеческом разумении

5. Еще в большей степени это касается субстанций. Названия субстанций, когда ими обозначаются виды, которые, как предполагают, определяются неизвестными нам реальными сущностями, не способны дать разуму достоверность; мы не можем быть уверены в истинности общих положений, состоящих из таких терминов[343]. Причина этого ясна. В самом деле, как можем мы быть уверены в наличии того или другого качества в золоте, если мы не знаем, что золото и что не золото. При таком способе выражения золотом является только то, что причастно сущности, которой мы не знаем, и поэтому мы не можем знать, где она есть и где ее нет, и оттого не можем быть уверены, есть ли данная частица материи в этом смысле золото или нет. И мы не можем избавиться от незнания того, есть или нет в данной частице то, за что какую-то вещь можно назвать золотом, т. е. та реальная сущность золота, идеи которой у нас вообще нет; узнать это нам так же невозможно, как невозможно слепому, у которого вовсе нет идеи цвета анютиных глазок, сказать, в каком цветке находится этот цвет и в каком нет. Если бы мы могли знать наверное (а это невозможно), где находится неизвестная нам реальная сущность, например в каких частицах материи есть реальная сущность золота, мы все же не могли бы быть уверены в том, что верно приписываем золоту то или иное качество: мы не можем знать, находится ли то или иное качество, та или иная идея в необходимой связи с реальной сущностью, идеи которой у нас вообще нет, какие бы виды эта предполагаемая реальная сущность ни определяла, по нашему представлению.

6. Истинность нескольких всеобщих положений о субстанциях можно познать. С другой стороны, когда названия субстанций употребляются как следует, вместо идей в уме, то, несмотря на ясность и определенность своего значения, они не помогут нам составить много общих положений, в истинности которых мы могли бы быть уверены. Не потому, что при подобном их употреблении у нас не было уверенности в том, какие вещи ими обозначаются, а потому, что обозначаемые ими сложные идеи представляют такие сочетания простых идей, которые позволяют обнаружить свою связь или несовместимость лишь с очень немногими идеями.

7. Потому что в немногих случаях можно познать совместное существование идей. Сложные идеи, должным образом обозначаемые нашими названиями видов субстанций, представляют собой совокупности таких качеств, которые, как показывают наблюдения, совместно существуют в неизвестном субстрате, получившем от нас название «субстанция». Но какие другие качества необходимо совместно существуют с такими сочетаниями, мы не можем знать с достоверностью, если не можем выявить их природную зависимость. Между тем в отношении первичных качеств вещей мы не можем идти по этому пути далеко, а для всех вторичных качеств мы вовсе не можем найти связей по указанным выше (гл. 3) причинам, а именно: 1) мы не знаем реального строения субстанций, от которого зависит каждое вторичное качество в отдельности; 2) и если бы знали его, то это помогло бы нам не во всеобщем, а лишь в опытном познании, достоверность которого не простирается дальше отдельного случая, ибо наш разум не может выявить доступную пониманию связь между каким-либо вторичным качеством и видоизменением какого бы то ни было первичного качества. Поэтому можно составить очень немного обладающих несомненной достоверностью общих положений о субстанциях.