Опыт о неравенстве человеческих рас

Если система правления была организована в чисто этрусском духе, такой же была и внешняя форма цивилизации и даже облик нового города. Этруски построили по тирренийскому типу каменную крепость, Капитолий, систему сточных канав и общественные здания, каких не знало латинское население. Для богов, принесенных с собой, они сооружали храмы, украшенные терракотовыми вазами и статуями.

Появился класс чиновников, носивших те же знаки отличия, что и в Тарквинии, Фалерии, Вольтерре. Рождающийся город получил эмблемы, стандарты, воинские титулы и, в конце концов, культ — одним словом, Рим отличался от расенских городов только тем, впрочем, важным фактом, что его население имело другой состав и было энергичнее и активнее [297].

Местный плебс совсем не напоминал мирную и податливую массу, которую прежде покоряли тирренийцы, иначе колонизаторы осуществили бы свои хитроумные планы.

В этом населении, возможно, специально перемешанном, чтобы сделать его слабым за счет отсутствия однородности, существовал еще один элемент. Если такой замысел действительно был в основе формирования населения, тогда политика этрусков шла вразрез с их желанием обеспечить для себя более спокойное владычество. Потому что именно она заложила в первых жителей инстинкты свободы, семена будущего величия города, причем это произошло совершенно уникальным образом, который не повторяется в истории дважды.

В числе бродяг из различных племен, призванных стать жителями города, были сикулы. Представители этого смешанного, полукочевого народа имелись повсюду. В некоторых городах Этрурии они составляли большинство плебса, в большом количестве они жили в Лациуме и в стране сабинян. В какой‑то степени эти люди служили путеводной нитью, которая вела эллинский элемент, более или менее семитизированный, в новый город. Именно они, смешав свой язык с сабинянским, создали собственно говоря латынь, начали придавать ей сильный греческий оттенок и, таким образом, препятствовали проникновению этрусского языка через Тибр [298]. Новое наречие, будучи щитом от нашествия языка захватчиков, всегда рассматривалось римскими грамматиками как тип, вариантами которого стали оскский и сабинянский, но римляне сторонились языка лукумонов, считая его варварским. Таким образом, сикулы, составлявшие низшие слои Рима, особенно сопротивлялись гению основателей, поскольку распространение их языка представляло собой наибольшую помеху принятию расенского диалекта.

Конечно, нет нужды подчеркивать, что речь идет только об инстинктивном органичном антагонизме между сикулами и этрусками, но не об открытой вражде, тем более что она не имела никаких шансов на успех. Сама Этрурия невольно направляла рождающийся Рим на путь политических потрясений. С самого первого дня маленькая колония была объектом неприкрытой ненависти со стороны жителей Лациума. Несмотря на то, что этрусская организация и цивилизация их патрициев привлекли в город некоторые слабо развитые племена, в частности, албанцев, истинные хозяева сабинянской земли косо смотрели на Рим. Они считали его основателей людьми, не имеющими родства и никакого права на новую родину, которую они приобрели воровством и силой. Таким образом, Рим оставался в одиночестве вне конфедерации, главным городом которой был Амитернум, на левом берегу Тибра, под угрозой возможных нападений, которые он не мог бы отразить без посторонней помощи.

По этой причине он изо всех сил цеплялся за этрусскую конфедерацию, и когда внутри этой политической системы начались гражданские раздоры, Риму не пришлось сохранить нейтралитет: он встал на сторону своих активных союзников.

Этрурия находилась на той политической стадии, когда цивилизаторские племена нации деградируют в результате союзов с покоренным населением, а последнее, в свою очередь, поднимается на ступень выше. Наступление кризиса ускорило приток большого количества кимрийских элементов, в той или иной степени эллинизированных и способных оспаривать власть у выходцев тирренийской расы.

Вследствие этого в расенских городах возникло либеральное движение, которое объявило войну аристократическим институтам с целью замены родовых привилегий доблестью и другими достоинствами.