Опыт счастливых

И вот однажды я иду по своему двору домой и вижу такую страшную картину: трое каких-то пьяных подростков жестоко избивают лежащего на земле пожилого человека. И мне стало так страшно, что я втянул голову в плечи и постарался быстренько-быстренько их оббежать, чтобы мне от этих хулиганов не влетело. Бегу я потихонечку к своему парадному, и вдруг спрашиваю себя: «А куда же ты бежишь?! Ты сейчас придешь домой, откроешь дверь, возьмешь книгу, и она тебе руки сожжет. Она тебе руки сожжет!» И мне стало еще страшнее, когда я на ходу развернулся, даже особенно не понимая, что делаю, подбежал к этим ребятам и ударил одного. И, видимо, настолько они не ожидали происходящего, что он возьми, да и упади. Их было трое, тех, кто пинал ногами этого деда. Один упал, а двое остались и эти двое повернулись ко мне. Я решил: ну вот, собственно, и все…

Но, поразительным образом, двое стоящих у соседнего парадного мужиков, которые курили и которые не вмешивались в драку, потому что это было не их дело, увидев, как какой-то тщедушный подросток кинулся спасать избиваемого человека, бросились мне на помощь. Хулиганы просто убежали. Избиваемый оказался выпившим мужиком за пятьдесят, у которого напавшие на него подонки забрали мобильник и какие-то деньги. При этом в результате избиения они серьезно искалечили ему лицо. Получается, что я спас человека».

Возникает вопрос: что было основой для этого мужества, кроме того, что человек совершенно ясно понял, что дальше быть слабым ему нельзя? Какой возраст должен быть у человека, чтобы он это понял? Какие ограничения должны быть у человека, которые помешали бы ему понять, что жить слизняком — это омерзительно?

Мы не зависим ни от чего, кроме того, что происходит в нашем сердце. Вот и остается только принять решение, а потом не отступать от него, чем бы мы за это не заплатили. И чем выше оказывается цена, тем, видимо, оправданнее то решение, которое мы приняли. Потому что дешевые вещи продаются только на китайских рынках. А я не слишком богат, чтобы покупать дешевые вещи.

Поэтому единственное, о чем бы я мечтал, так это о том, чтобы в моей стране мужчины вдруг поняли, кто они, осознали, зачем они здесь и сейчас, вот в этом месте. И что они могут сделать для себя и своего народа. Я не про то, чтобы купить себе новую машину или погладить свои брюки.

Я про то, что придя голыми в этот мир, мы голыми и уйдем из него, не захватив с собой ничего. Но при этом вся наша жизнь — это огромный экзамен, который кто-то сдает, а кто-то нет. Я мечтаю, чтобы мы все его сдали, чтобы на Страшном суде у каждого было хоть что-то, что можно было бы предъявить в свою защиту, чтобы оправдаться за то, что ты делал на земле все отпущенные тебе годы. И дай Бог, чтобы ангелы вспомнили, скольким людям ты помог, протянул руку, от скольких мерзостей ты отказался, в силу неприятия последних.

Чем выше мы поднимаемся на эту гору, тем на большее число вещей мы права не имеем. Чем тяжелее идти, чем меньше попутчиков рядом. И слава Богу, что так. Потому что по мере возрастания цены, которую ты платишь за свой путь, возрастает его ценность.

— Занятия какими видами спорта вы могли бы порекомендовать как наиболее лучшим образом развивающие мужские черты в мужчине?

— Каким видом спорта стоит заниматься? Да любым. Потому что любой спорт — это дисциплина, это — планирование, это — школа достижения результатов, и это привычка к труду, огромному труду. Но при этом всем, занимаясь физическим совершенствованием, человек просто обязан заниматься совершенствованием духовным. Здесь, кроме собственных усилий спортсмена, огромную роль играет личность его тренера, который сам должен олицетворять те ценности и качества, которым бы вы хотели соответствовать и приобрести.

Наш второй тренер Эдик Широбоков каждые субботу и воскресение ездит в детский дом и отвозит те крохи, которые зарабатывает, живущим там детям. Он ездит с ними в храм, возит к ним батюшек, дарит им православные книжки. И эти брошенные миром дети становятся лучше. Они названивают ему каждый день только для того, чтобы просто с ним пообщаться.

Делает Эдуард все это без какой-либо рекламы. Делает потому, что уверен, что если он не поможет этим детям, то кто тогда поможет им вместо него? Вот пример тренера. И у нас, поразительным образом, без всяких на то ограничений или отборов, подавляющее большинство занимающихся ребят — это ребята православные, ребята русские. Хотя мы никому не запрещаем приходить к нам в зал, так получилось само собой. И я понимаю, почему: трудно заниматься, не будучи православным, у православных тренеров. Трудно быть в среде православных ребят, не будучи верующим человеком. Реально просто трудно. Подобное тянется к подобному.