Опыты литературной инженерии. Книга 1

За кристаллами граната и звездами астрофиллита он мчался на Кольский полуостров, не обращая внимания на сезон и погоду. Там, поедаемый летающими кровососущими, в нужде и в сырости копал траншеи и просеивал тонны породы на самодельном сите, сооруженном из панцирной сетки кровати. Благородный лазурит он добывал в заброшенных копях на западном берегу озера Байкал, где его (друга моего друга) тоже кто-то охотно ел и, возможно, даже пил. С далеких Командорских островов он привез и выставил в домашнем музее сказочной красоты сердоликовые гальки, которые вылавливал из ручьев голыми руками, стынущими до временного паралича от ледяной воды. А на неласковых пустошах плато Путорана на Полярном Урале нашел нефрит нежного зеленого цвета, напоминающего кожуру яблок сорта Семеренко. Уж там-то было вовсе отвратительно в смысле погоды и длины маршрутов. Под конец экспедиции в совершенно безлюдном районе у них кто-то стащил резиновую надувную лодку. До ближайшей воды было метров пятьдесят, и предположить, что лодку смыло случайной волной, участники экспедиции как-то не отважились. Потерю из-за безысходности списали на аборигена – босяка-медведя.

Обратите внимание: незаметно в подвале дома друга моего друга появился персональный минералогический музей высшей пробы!

Где холодно и мокро, где боязно и неуютно, обязательно должен присутствовать компонент, компенсирующий тяготы и неудобства. У него разные названия, в зависимости от ведомственной принадлежности, географии региона, профессии владельца и широты кругозора. Химическая формула у него остается единой даже для тех, кто относительно нас пребывает в положении «вверх ногами» – то есть американцев. И это первостепенный вопрос научной важности: как при такой ориентации компонент сам собой не выливается из бутылки?

Целенаправленные рысканья по белу свету однажды привели друга моего друга в аэропорт города Минеральные Воды, откуда он намеревался отбыть, отягченный образцами парчовой яшмы, добытой на медном руднике в поселке Уруп. Эта поездка была весьма удачной в смысле количества и качества трофеев, но оказалась до обидного комфортабельной. Ни тебе комаров, ни медведей. До Урупа друг моего друга добрался на автобусе, в шахту рудника не спускался, а яшму приобрел по сходной цене у местного коллекционера. Весь походный скарб, который по привычке друг моего друга тащил на себе в рюкзаке, остался невостребованным. Среди прочего в нем находился известный компонент, приобретенный уже на гостеприимной земле Кавказа. Его формула ничем не отличалась от аналогичной американской или камчатской, а также от Ялтинской или Иркутской, но выделялась в лучшую сторону ароматом винограда сорта Изабелла и благозвучным местным названием чача. До условного дня «Д» и часа «Ч», когда наступал именно его час, компонент пребывал в стеклянной таре емкостью 1 л, залитый для конспирации в бутылку из-под неаппетитного мартини. Знайте и запоминайте: во всем мире на вопрос: «Сколько будет десять раз по сто граммов?» отвечают: «Один килограмм». И только у нас: «Один литр».

В аэропорту города Минеральные Воды на друга моего друга напали угрюмые культовые служители безопасности воздушных перевозок. Сначала они цеплялись к образцам яшмы, не желая признавать их простыми камнями и пытаясь разглядеть или унюхать в них признаки взрывчатого вещества. Потом подошла очередь чачи. Образцы яшмы другу моего друга удалось отстоять, а вот чача была безапелляционно признана веществом, запрещенным для перевозки воздушным транспортом и, само собой, подлежала немедленной конфискации. На работников службы безопасности авиаперевозок, разъяренных неудачей с яшмой, не подействовали никакие уговоры.

К тому времени друг моего друга уже добрых пять лет мотался по самым занюханным аэропортам страны, всего навидался, наслушался и ко всему притерпелся. У него и в мыслях не промелькнуло отдавать без боя драгоценный продукт с ароматом винограда сорта Изабелла. Благо время позволяло, он добровольно приостановил регистрацию на свой рейс, вышел из здания аэровокзала и деловито осмотрелся. В его планы входило посещение этих мест в ближайшие год-два: в ущелье реки Даут, в заброшенных геологических штольнях, как рассказывали знатоки, появились наросты молодого малахита, которые по красоте оставили за собой не то что малахит Урала, но даже всемирно известный малахит из Республики Заир, что в экваториальной Африке. Для надежного обеспечения будущей экспедиции и для сбережения компонента друг моего друга решил создать «депо» или, по терминологии туристов, «заброску». На языке сыскарей, пограничников и служебных собак – «закладку» или «схрон».