Опыты научные, политические и философские (Том 1)

Но если обратиться к первому изданию того же труда, то можно будет увидеть, что слова: "Я думаю, что не может быть никакого сомнения..." заменили первоначальные слова: "Я думаю, что может быть малое сомнение...". Такая обдуманная замена одного слова с определенным значением другим, менее определенным, должна объясниться более решительным признанием фактора, которому первоначально придавалось меньше значения, чем следует; это особенно ясно доказывается словами вышеприведенной цитаты из предисловия к "Происхождению человека", в которой Дарвин говорит: "Даже в первом издании "Происхождения видов..." и т. д. Смысл этой цитаты тот, что в последующих изданиях и последующих своих трудах Дарвин значительно сильнее настаивает на факторе, о котором идет речь. Такая перемена имеет тем большее значение, что она произошла в то время жизни, когда обнаруживается естественная склонность к устойчивости взглядов.

В течение более раннего периода, когда Дарвин только открывал те многочисленные случаи, разъяснение которых было дано его гипотезой, иногда вместе с тем он имел возможность убеждаться, насколько шатки были объяснения, даваемые для этих многочисленных случаев гипотезой, признававшейся его дедом и Ламарком; естественно, что Дарвин всецело проникся убеждением, что одна гипотеза совершенно удовлетворительна, а другая не выдерживает критики. Но в уме человека, столь искреннего и настолько доступного для всякого рода доказательств, каким был Дарвин, естественно произошла реакция. Передача по наследству функционально возникших видоизменений, хотя (как можно судить по вышеприведенным цитатам, касавшимся воззрений названных более ранних исследователей), по-видимому, одно время и отвергалась, но при всем том такая передача всегда признавалась в известной мере, но затем она стала признаваться все более и более и в конце концов совершенно разумно была причислена к факторам, имеющим важное значение.

Покончив с тем поворотом во взглядах, который обнаружился в последних сочинениях Дарвина, мы позволим себе задать вопрос: не следует ли пойти дальше? Можно ли признать вполне достаточной ту долю участия в органической эволюции, какую Дарвин в конце концов приписывает передаче видоизменений, произведенных употреблением и неупотреблением? Обсуждая ряд доказательств, о котором мы говорили выше, я полагаю, позволительно будет думать, что названная доля участия должна быть значительно больше, чем допускал это Дарвин даже в последнее время.

В пользу такого взгляда можно прежде всего привести то обстоятельство, что существует обширный класс явлений, который остался бы необъясненным, если не допустить существование фактора, о котором идет речь. Если допускать, что кооперирующие части, как мы уже видели, не изменяются все вместе, даже тогда, когда их немного, и они вместе связаны друг с другом, и если тем более не может быть допущена возможность изменения кооперирующих частей в том случае, когда их много и они притом удалены друг от друга, тогда мы совершенно отказываемся объяснить те многочисленные изменения в организации, которые обнаруживаются во всех случаях, когда при выгодном употреблении какой-либо изменившейся части и многие другие части организма, связанные с первой в деятельности, тоже подвергаются изменениям.

Возрастающая сложность строения, сопровождающая возрастающую сложность условий существования, предполагает возрастание числа способностей, из которых каждая направлена к сохранению особи или потомства, далее, различные особи вида, в общем нуждающегося в нормальной совокупности всех способностей, в каком-либо одном индивидуальном случае могут выигрывать от более сильного развития какой-либо одной из этих способностей, а в иных случаях - от усиленного упражнения других способностей, вследствие этого, по мере того как число способностей делается больше, в той же мере становится труднее для каждой способности порознь развиваться далее путем естественного подбора. Только тогда, когда усиление какой-либо одной способности является выгодным преимущественно перед другими способностями, является возможность для этой способности развиться до конца. В особенности в случае способностей, которые не служат в сколько-нибудь значительной степени для самосохранения, - в таких случаях развитие способности путем естественного подбора является, по-видимому, неосуществимым.