Опыты психологии самопознания

До сих пор мы говорили только об обращении на себя поведения, которое человеку не удалось направить на других. Но ретрофлексии включают также и то, чего человек ждет от других, но не может получить; в итоге, желая, чтобы кто-то сделал для него это, он делает это для себя сам. Это может быть внимание, любовь, жалость, наказание - все, что угодно! Значительную часть того. Что сначала делают для ребенка родители, он, вырастая, начинает делать для себя сам. Это, разумеется, нормально, - если только человек не пытается удовлетворить сам себя в отношении по существу межличностных потребностей.

Такого рода ретрофлексии соединяют абсурд с патетикой. Например, рассказывают историю про одного студента колледжа, который, живя в общежитии, не умел установить контакт с однокашниками. Из окна своей комнаты он часто слышал, как других друзья зовут присоединиться к игре или прогулке. Однажды его заметили стоящим под окном собственной комнаты и выкрикивающим собственное имя.

Некоторые простые лингвистические формы - возвратные глаголы, местоимения, обороты - дают примеры ретрофлексий. Когда мы употребляем такие выражения, как <Я спрашиваю себя>, или <Я говорю себе>, - что имеется в виду? В предыдущих экспериментах мы часто предлагали вам задать себе тот или иной вопрос. Не кажется ли это логически несколько странным? Если вы не знаете чего-то, какой смысл спрашивать себя, а если знаете, какой смысл говорить это себе? Такого рода выражения, которые мы используем на каждом шагу, предполагают само собой разумеющимся, что человек как бы разделен на две части, что это как бы два человека, живущих в одном теле и способных разговаривать друг с другом. Как вам кажется, просто ли это странность языка, или она коренится в действительном разделении человека, в том, что, например, в вас есть части, функционально противопоставленные друг другу?

Попробуйте действительно понять, что когда вы <спрашиваете себя> о чем-то, - это ретрофлексивный вопрос. Вы не знаете ответа, иначе бы вы не задавали вопрос. Кто в вашем окружении знает или должен был бы знать? Если вы можете определить, кто это, можете ли вы почувствовать, что хотели бы задать свой вопрос не себе, а ему? Что удерживает вас от этого? Застенчивость? Боязнь отказа? Нежелание обнаружить свое невежество?

Когда вы <советуетесь с собой> по какому-либо поводу, можете ли вы сознать свои мотивы? Они могут быть разными. Это может быть игрой, домогательством, утешением или выговором самому себе-Чем бы это ни было, кого вы подменяете собой?

Рассмотрите порицание себя. Вы найдете здесь не подлинное чувство вины, а лишь притворство чувствования себя виновным. Обратите упрек, найдя того <мистера X>, которому он реально обращен. Кого вы хотите укорить ? Кого вы хотите переделать? В ком вы хотите вызвать чувство вины, которое, как вы притворяетесь, вы имеете в себе?

На этой стадии важно не то, чтобы вы попытались искоренить ретрофлексию, поспешив к этому <мистеру X> и выложив ему, что вы имеете ему сказать. Вы еще в недостаточной степени исследовали и приняли себя, и недостаточно внимательно рассмотрели межличностную ситуацию. Оставьте на некоторое время частное содержание определенной проблемы и займитесь формой своего собственного ретрофлектирующего поведения. Постепенно вы начнете видеть ту роль, которую вы сами играете в межличностных отношениях. Вы начнете видеть себя так> как другие видят вас. Если вы постоянно требуете чего-то от себя, 'вы также, скрыто или явно, предъявляете требования другим, - и так они вас и видят. Если вы постоянно сердитесь на себя, вы будете сердиться даже на муху на стене.' Если вы постоянно придираетесь к себе, вы можете бЫть уверены, что есть и другие, к кому вы придираетесь.

Человек, ретрофлектирующий агрессию, полагает: <Если я обращаю это на себя, это не касается никого другого, не так ли?> - Не касалось бы, если бы ретрофлексия была полной, и если бы он жил в герметической капсуле. Но ни то, ни другое невозможно. Человек живет с другими людьми, и многое в его поведении, - того же рода, что и ретрофлектируемое, - избегает ретрофлексии. Например, находятся особые виды агрессии, которые не были специально наказываемы и потому не были обращены на себя, и они находят себе выход наружу. Человек не сознает этого, потому что его <представление о себе> исключает <нанесение вреда другим>. Поскольку он нападет на других случайным и не сознаваемым им самим образом, такие действия, в той же мере как и его ретрофлексированные агрессии, остаются грубыми, примитивными, и сравнительно неэффективными. Аутоагрессия легче может быть сознана и принята человеком как подлинная агрессия, потому что человек чувствует себя менее виноватым, если он нападает на себя, чем если он вредит другим; но в ретрофлектирующем человеке агрессия по отношению к другим также существует, и она тоже должна быть в конце концов сознаваема и принята, чтобы иметь возможность стать рациональной и нормальной, а не оставаться иррациональной и невротической.